Сегодня, 23 июля 2019 года, архимандриту Лазарю (Михаил Петрович Абашидзе-Десимон) исполнилось бы шестьдесят лет. Уже скоро, как год, его нет с нами. Нижеприведённое письмо написано им своему брату Ивану 3 мая 1993 года из монастыря Бетания, Грузия.
Дорогой брат Иван, Марина! Христос Воскресе!
Как раз перед Пасхой получил наконец твоё письмо, брат. Прости что и я редко пишу тебе. Мы очень уж друг друга стесняемся, оно и понятно – ведь такая у нас разная жизнь сложилась, как будто мы теперь на разных планетах живём. Но это на самом деле не так. Думаю, что мы могли бы быть теперь даже ближе друг другу чем когда-либо, но просто то, что нет возможности ясно объясниться, спокойно досыта поговорить – всё это как-то отдаляет, и мы не знаем теперь – о чём можно говорить друг другу, что будет теперь уместно и т. д. Но все эти неловкости – пустая вещь.
Я знаю – как странно и загадочно выглядит монах со стороны, как трудно с ним свободно заговорить. Но на самом деле монах живет теми проблемами, которые для каждого есть самые важные. Ведь если коротко сказать – то цель жизни монаха – смысл жизни в том, чтобы стать как можно более полноценным человеком, то есть жить правильно, жить глубоко – жить так, как должно жить человеку, используя все силы души, давая пищу не только самым поверхностным своим потребностям души, но и питая самое глубокое, самое важное, то есть жить так, как это суждено человеку Богом. И ведь от того все несчастья на земле, все неустройства, все недовольства у людей, что они живут не вполне так как должен жить человек, но живут только самой малой частью своего я, всё остальное оставляя без внимания. Оттого внутренняя жизнь каждого человека очень уродлива, болезненна. От того везде своры, распри, драки, обиды и т. п. От того никогда никто нигде и ни с кем не может найти общий язык. И вот есть обо всем этом целая, глубокая, очень обширная и точная наука – много книг, написанных святыми Отцами, которые ясно учат – как жить, как бороться со своими страстями, как правильно относится к себе, к своему телу, к душе, к ближним, как полюбить Бога и ближних и т. д. И как это всем важно и необходимо узнавать и этим жить. И как раз монашество всегда и жило целиком этим, т. е. искало самосовершенствования. Но, к сожалению, теперь уже и монахи только читают об этом, а мало что делают для успеха в этом деле.
Но всё-таки как много прекрасных вещей я узнал здесь. Как многое стало теперь понятно. К нам часто приходят совсем молодые ребята – живут некоторое время у нас, многому учатся. Так что уже очень много молодёжи прошло через монастырь за то время, что я здесь. Мне очень много приходилось с ними иметь дело: исповедовать, беседовать, давать советы, учить работе, вообще воспитывать, иногда ругать, обличать и т. д. Так что мы находимся здесь в самой гуще событий. Причем приходят к нам совсем не тихие и «домашние» ребятки – а чаще всего как раз уличные, те, кто прошёл через многие испытания, очень многие даже из уголовного мира или после тюрьмы: ведь обычно к Богу приходит человек, когда душа его много исстрадается, смириться; Когда человек увидит как совершенно бессмысленна жизнь без веры. Когда вкусит сполна всех этих земных обманчивых радостей и сладостей, тогда уже приходит человек в состояние такого опустошения, что ясно начинает понимать, что один только возможен смысл в жизни – искать Бога и идти к Нему. И какие удивительные случаи бывают.
Сейчас мне те романы Ф. М. Достоевского, или У. Фолкнера, или другие «психологические романы», которые раньше так нравились своей глубиной, своими сложными, психологически–закрученными сюжетами – теперь кажутся очень упрощёнными и простыми поверхностными. Сама жизнь перед священником открывает такие дивные судьбы, такие странные, удивительнейшие вещи, что трудно поверить, что это не вымысел какого-нибудь писателя, а реальная жизнь. Какие сложнейшие ситуации и события происходят тут же – рядом, как это всё отражается в душах, как люди это несут, как переживают – всё это особенно ярко открывается перед священником. Но более всего всегда меня поражает – как обращаются многие к вере. Это непостижимо! Происходит явное чудо, никогда никак невозможно было бы логически допустить что вот такой-то человек вдруг внезапно обратится к Богу – казалось бы по всем статьям – он никак не похож на верующего, и вот вдруг что-то с ним случается таинственное, и вчера ещё отъявленный разбойник вдруг идёт в церковь, начинает молится, исповедуется, бросает грешить, начинает поститься, стоит на долгих церковных службах, кладёт поклоны, целует иконы, просит прощения – если кого обидит, глубоко переживает если нарушит какой-либо христианский закон. Как это удивительно. Я наблюдал такие перемены в людях, что сам себе не верил. Вот что делает благодать Божия. Вне Церкви ничего подобного не бывает. Правда и там случается, что какой-либо распущенный человек начинает серьёзную жизнь, но это чаще всего просто от повзросления или от того, что надоедает дурить. А здесь прямо чудо совершается. И много, много всего удивительного довелось увидеть и пережить.
Дорогой мой Иван, как бы я хотел и тебе помочь, чтоб ты нашёл этот ясный и твёрдый путь, вернее – смысл в жизни. Когда-то я сам не находил ничего ясного и тебе говорил, что смысла в жизни нет, что жизнь как пёстрый ковёр, в котором нет никакого главного центра. Но оказалось, к великому счастью, что это далеко не так. Смысл в жизни человеческой есть, и ещё какой! Конечно, тогда это мне и не снилось. А ведь до какого предела отчаяния надо было дойти, чтоб душа вырвалась наконец из этого плена материализма и рванулась от земли к небу. А ты знаешь, чем человек отличается от животного? Ведь и у животного есть тело, есть и душа; они также чувствуют, любят, переживают. Но в человеке есть ещё и Дух; то есть – тело, душа и дух. Дух был вдохнут в человека Богом уже после того, как он был создан с телом и душой – как и животные, но Дух этот делает человека уже выше всей твари, именно Дух возвышает душу, устремляет её к высшему, к Богу, так как сам Дух от Бога исшёл, то он и стремится всегда к Богу, и вот, Дух делает душу человека такой устремлённой к идеальному, именно поэтому душа человека никак не может успокоиться на простой земной жизни, но всегда мечется и во всём ищет какого-то абсолюта. Посмотри – ведь животные всегда спокойны, лишь бы была пища, а человек один не успокоился хоть чтобы он не имел в этом мире. То он ищет абсолюта в красоте, то ищет гармонию, то ищет абсолютную форму в отношениях общественных, то желает всё познать и найти причину всего и т. д. На самом же деле все жаждут Бога, так как Бог и есть совершенная Красота, и Любовь, и Благо, и Совершенная Премудрость. И человек создан Богом как существо двойное, касающееся двух миров: мира вещественного, т. е. чувственного и мира абсолютного, божественного. Поэтому-то, когда люди всеми силами души поработились жизни вещественной, внешней, то душа их стала мучиться и изнемогать, она жаждет Бога, она томится и изнывает. Отсюда и идут все поиски в искусстве, в философии, в науке, в поэзии. Но только Христианство даёт душе эту нужную ей, необходимую, желанную пищу и питие. Оказывается – как всё просто и как все прекрасно, и как всё ясно теперь разъяснилось. Вот тебе и смысл, и цель, и сущность жизни нашей.
Ты пишешь, что оставил плотничество и опять работаешь в лесу. Какой ты непостоянный. Но может и правда на природе тебе будет лучше. Да, ты совсем не оправдал мои надежды: так и не стал толстым добряком, но видимо, мы с тобой одинаково теперь и худеем и нервные. Я хоть и живу в монастыре – но совсем не стал спокойным и тихим, скорее наоборот. Ведь мои обязанности такие, что надо очень строго иногда вести себя, часто приходиться ругаться, кого-то отчитывать; во многом моя работа похожа на работу милиционера. От этого во мне много теперь нервозности и дёрганности. Но всё-таки – что интересно, оказалось, что я довольно крепкий насчёт нервов – хотя я всегда думал что я самый нервный человек. Видимо всё в нас очень сложно, есть тысячи разных душевных болячек, а мы им не знаем ни названий, ни различия, ни корней их, оттого всё путаем, и разные вещи одними словами называем.
Да, трудные времена, Иван! И что ещё впереди – может что и похуже. Но что есть – то и примем. Человек не заказывает себе жизненный путь. Каждому даётся Богом пройти своей узкой тропой, даётся и сила для этого, даются и указатели – как правильно идти – и вот каждый человек пишет как на холсте свою жизнь: выбирает сам краски, сам выбирает композицию, придёт день – заберут у него его картину и будут судить о его душе – отразится на этой картине вся душа человека. Вот такая ответственная жизнь наша здесь.
Вот столько я тебе понаписал разных высоких мыслей. Но это уж натура моя такая. Ты же помнишь, как я всегда любил умствовать о том, о сём. Ну а теперь уж и тем более. Ты мне пиши свободно, не скромничай, не стесняйся – я тоже тебя часто вспоминаю и часто вижу во сне, часто о тебе думаю. Потому я тогда так хотел, чтоб ты хоть несколько дней побыл в монастыре у нас – тогда ты очень бы полюбил это место и совсем по другому бы теперь увидел меня, ты увидел бы что тот мир, в котором я теперь живу – очень родной тому всему, что раньше было у нас с тобой – то что мы нашли где-то глубоко, что нам тогда желалось и мечталось в глубине сердца – всё это здесь очень сильно проявляется. Тебе было бы тогда гораздо легче писать мне и вообще поддерживать невидимую внутреннюю связь. Да и вообще, думаю тебе стало бы гораздо легче жить. Монастырь – очень странное место, это как бы своего рода «НЛО» – неопознанный миром некий странный объект, спустившийся на землю из иного мира. Но ещё удивительно то, что, когда только сначала знакомишься с этим миром монастыря – он какой-то странный, его как-бы боишься. А когда ближе познакомишься – то, оказывается – такой он родной душе: узнает в нём душа что-то из давным-давно забытого, но такого хорошо-хорошо знакомого. Ведь душа каждого человека, как сказал один Святой Отец – христианка по своей природе. И каждому человеку когда жаждалось вот таких простых братских отношений, чтоб жить вот так одной дружной семьёй с друзьями где-то далеко от всех, чтоб никто никуда не уходил, чтоб никто не изменял этой одной общей цели, этому единому духу – и вот это оказалось возможным в полной мере только в монастыре.
Мне многие говорили ребята из города, те кто там постоянно живёт, учится, или имеет семью – что им очень помогает жить там по-христиански то, что они знают и вспоминают о монастыре, что сейчас их братья – христиане где-то в горах сидят в обители, мирно там копошатся, вообще воспоминание об этом месте очень их поддерживает.
Но даст Бог – как-нибудь удастся тебе побывать у нас – хоть несколько деньков провести – может на всю жизнь дать человеку большой стимул и радость.
Храни вас Бог, дорогие Иван, Марина! – приветствие вашим детишкам!
Всем нашим родным передавайте от меня пожелания всех благ! Всех помню и вспоминаю в молитвах.
Пиши, брат, всё что у тебя на душе, что особенно тяготит или радует. Письма хоть медленно, но доходят.
