Анализ событий 1905 года в Сочи актуален и для современной истории с её «цветными революциями», вмешательством и экспортом оружия извне, агитационно-информационной дезориентацией, межнациональной враждой и технологиями изменений государственных устоев, сознания граждан, цивилизационного порядка, с целью воцарения хаоса. Всё это уже было в нашей истории и не нам её забывать. Уверен, россияне способны извлекать уроки из прошлого.
Чуть жизни ты подашь пример кровавый,
Она тебе такой же даст урок.
Ты в кубок яду льёшь, а справедливость
Подносит этот яд к твоим губам.
(Шекспир. Макбет. Д.1)
Кто заказывал и получал оружие для Сочи.
Социал-демократы, с соответствие с программой своей партии, в 1905 году одной из главных задач считали организацию вооружённого восстания. С начала этого года при Центральном комитете партии возникла, так называемая, «Техническая группа», имевшая целью снабжения организаций на местах оружием и боеприпасами.
Как пишет генерал корпуса жандармов А.И. Спиридович: «Особенно прочно ставили боевое дело социал-демократы на Кавказе. Работавший там «Северо-Кавказский социал-демократический союз» образовал «Военно-техническую группу», на обязанность которой возложена была организация по комитетам и группам «боевых дружин» <…>.
Эта боевая подготовка партии в условиях повышенного настроения и не прекращающегося брожения во всех общественных слоях, самовзвинчивание постоянными разговорами о вооруженном восстании и не всегда твердая политика административной власти – всё это в совокупности имело влияние на то, что лидеры социал-демократии к началу декабря настолько переоценили свои силы и влияние на пролетарские массы, что посчитали своевременным приступить к всеобщему вооружённому восстанию» [1].
В декабре 1905 года помимо восстаний в старой столице Москве и других городах империи произошли вооружённые выступления и на Черноморском побережье, смотри карту.
Карта восстаний Кавказа и Черноморского побережья
В июне 1906 года в Петербурге появилась брошюра «Изнанка революции. Вооружённое восстание в России на японские средства». В ней воспроизводились фотокопии писем бывшего японского атташе в России полковника М. Акаси, одного из лидеров Грузинской партии социалистов-федералистов-революционеров Г.Г. Деканозова (Деканози, Деканозишвили) и руководителя Финляндской партии активного сопротивления К. Циллиакуса (он свёл японца с грузином. – С.Д.), которые, находясь в определённых отношениях друг с другом, преследовали взаимовыгодные и, в тоже время, каждый свои, политические цели. Объединяло их одно: стремление к разрушению существующего в стране строя, а убийства, в этой связи, входили в их планы, как обязательный компонент борьбы за власть в 1905 году, как в России вообще, так и на Кавказе в частности.
«И японцы и русские революционеры в циничном безразличии в выборе средств борьбы», – говорилось в предисловии к брошюре, – «оказались достойны друг друга. Одни славу своего оружия запятнали грязью подкупа, другие великое слово свобода осквернили продажей своей родины» [2].
Впрочем, сказано излишне высокопарно, а проще говоря, одни финансировали разрушение и революционный терроризм в Российской империи, являясь его заказчиками; другие, будучи исполнителями, проводили в жизнь подрывную деятельность, закупая оружия для боевиков или «революционеров», как бы они себя или друг друга не называли; третьи, на низшем уровне, организовывали убийства представителей власти и простых жителей, в том числе, и в Сочи, и за её пределами.
Впрочем, сказано излишне высокопарно, а проще говоря, одни финансировали разрушение и революционный терроризм в Российской империи, являясь его заказчиками, а другие, будучи исполнителями, проводили в жизнь подрывную деятельность, закупая оружия для боевиков или «революционеров», как бы они себя или друг друга не называли, третьи организовывали убийства представителей власти и жителей, как в Сочи, так и за её пределами.
Возможно, кто-то в это и не поверит, а это и не ново, всегда находились и найдутся идеалисты или убеждённые фанатики оправдания революционных идей и действий ради высших идеалов, хотя идеи – убийства одних ради других, заинтересованных в приобретении власти – высшими назвать трудно. «Когда мы говорили, что деньги для русской революции получались из-за границы», – писал в дневнике издатель брошюры А.С. Суворин, – «над нами смеялись» [3]. Однако при сопоставлении многих фактов и свидетельствований очевидцев, на что тратились эти «грязные» деньги и какие жертвы были принесены во имя захвата власти, желание смеяться пропадает.
Верхушка заказчиков и финансистов убийств в 1905 году, слева направо и сверху вниз:
М. Акаси, К. Циллиакус, Г.Г. Деканозов, А.К. Инал-Ипа
Ещё раньше в печать просочилась информация о появлении оружия на Кавказском побережье. Один из иностранных исполнителей революционного сообщества признавался, что он доставлял оружие грузинским боевикам в 1905 году. И в газете «Черноморское побережье» появилась статья «Разоблачение анархиста о революции на Кавказе», подписанная – «Правда».
Вот что в ней говорилось: «Известный голландский анархист Корнелиссен, находясь в настоящее время в Париже, сотрудничает в амстердамской анархической газете «Volksbagbad», где опубликовал недавно письмо об «экспедиции на Кавказ», которой он руководил <…> Христиан Корнелиссен признаёт себя владельцем судна «Сириус». И подробно рассказывает, как он десять вагонов груза оружия и амуниции доставил на Кавказ».
Вот так вот – «экспедиция на Кавказ», видимо, для обращения местных туземцев в передовую европейскую веру, с помощью «десять вагонов оружия». В статье описывается как некий «Интернациональный комитет из Европы» поддерживал с судном постоянную телеграфную связь, способствуя его беспрепятственному прохождению через Дарданеллы, Средиземное море, пролив Босфор к Черноморскому побережью, «<…> благодаря чему (Корнелиссен) достиг одной Кавказской гавани, где ему нужно было сдать свой груз».
«Но несколько тысяч штук оружия и два миллиона патронов не возьмёшь на спину», – говорит Корнелиссен, – «не нужно было доставлять далеко в горы восставшим грузинам, доставка эта длилась пять суток. Вся страна была в полном восстании и в гавани царила лихорадочная деятельность. Всё шло удачно и скоро получились доказательства, что посылка оружия произвела сильное действие. По последним известиям», – говорит Корнелиссен, – «Батум в руках восставших. Весь Кавказ придётся снова завоёвывать, Корнелиссен очень благодарен голландскому капитану за храбрость, «тысяча вооружённых гарибальдийцев», – закончил он свои слова, – «решили судьбу теократии» [4].
Вот ещё один свидетель, получения оружия из-за границы, офицер пограничной стражи Кречетов. Его доклад, в пересказе одного из исследователей «мятежа» на западном Кавказе Затерянного Г.А., очень интересен своими деталями.
«В ночь 13 ноября (1905 г.) командир потийского отряда Черноморской бригады пограничной стражи Кречатов получил сведения о том, что в потийском порту громадная толпа выгружает транспорт оружия и переносит его в город. Кречатов послал несколько нижних чинов занять место по дороге из порта в город. Едва пограничные солдаты подошли к месту, как их встретили пули. Завязалась перестрелка, на место происшествия прискакала сотня казаков, которая оцепила пакгауз Русского общества пароходства и торговли; пакгауз, несмотря на нерабочее время, был открыт и освещён, и отсюда слышался громкий говор и треск разламываемых деревянных ящиков. У пакгауза (случайно или умышленно – неизвестно) стоял товарный поезд, быстро отошедший с беглецами и унесёнными ящиками. Войдя в пакгауз, Кречатов и казаки увидели целую груду ящиков, частью целых, частью разбитых и уже опустошённых. В ящиках находились ружья усовершенствованной швейцарской системы, штыки к ним и боевые патроны. Как оказалось, поздно ночью к берегу пристало заграничное судно, которое, при помощи ожидавшей его прихода толпы, предводительствуемой членами комитета и выгрузило ящики, а затем ушло в море (оцените – какая согласованность в действиях). Всего в пакгаузе оказалось сто четырнадцать ящиков, из которых тридцать один с ружьями и пять ящиков с патронами были к приходу казаков были уже разобраны. Всего в эту ночь задержано: около восьмисот ружей, пятьдесят восемь ящиков с патронами и шестьсот штыков. Кочетов узнал, что оружие выгружалось с какого-то баркаса, который, при начале перестрелки, быстро ушёл в море, не кончив выгрузки. Кочетов пустился на маленьком портовом пароходе «Рион» на поиски таинственного баркаса и в трёх верстах от Анаклии, в открытом море, догнал и арестовал каркас «Маргатина» с грузом оружия и экипажем состоявшем из семи мингрельцев. В баркасе найдено 1200 ружей швейцарского образца и около 220 000 боевых патронов.
Несмотря на такую неудачу, комитет не унывал и продолжал действовать настолько успешно, что весь город Поти перешёл в полное владение и распоряжение революционно настроенной толпы. Террористические акты красной сотни, не знавшей пощады (здесь и далее выделено мною. – С.Д.) сделали то, что полиция забастовала, суд перестал функционировать, правительственные учреждения фактически перестали существовать» [5].
По такому же сценарию должны были развертываться события и в Сочинском округе, здесь, в этом тогдашнем «медвежьем углу», пришлые революционные ветры раздували мятежный костёр, как с северо-запада – из Новороссийска, так и с юго-востока – из Грузии; а повешенное, заграничными доброхотами в первом акте в Кутаисской губернии, швейцарское ружьё, должно было выстрелить в третьем акте в посаде Сочи.
Почти в каждом населенном пункте Гурии, Имеретии и Мингрелии образовались особые революционные комитеты, поставившие целью своей деятельности, говоря их языком, насильственное ниспровержения существующего в Российской империи общественного строя, освобождения от русского владычества и учреждение демократической республики. При этом Сочи рассматривались грузинскими социалистами-федералистами как неотъемлемая часть Грузии и поэтому, по всем революционным канонам, необходимо было оказывать вооружённую помощь местным «товарищам» во имя идей «освобождения».
По случаю 25-летнего юбилея в «Сочинской правде» напечатаны воспоминания участника событий, одного из предводителей боевых дружин, Прокофия Джанашия, озаглавленные – «Сочинская республика 1905-1930 гг.». События двадцатипятилетней давности описываются ещё одним очевидцем происходящего, но только изнутри.
Начинаются воспоминания словами: «Где достать оружие, – и далее, – Восстал Сочи. Сочинское окружное начальство в лице Разалион-Сошальского, видя, что революция принимает серьёзный характер, стало угрожать подавлением военной силой (оказывается начальник округа виноват, стал «угрожать» и тем самым спровоцировал мятеж, если следовать логике автора – сидело бы тихо окружное начальство, ничего бы не произошло). Наступил решительный момент. И тогда немедленно революционные коллективы социал-демократов и социал-революционеров преступили к организации боевых дружин как в городе, так и в некоторых селениях, как, например, в Пластунке (где проживали преимущественно «братья-грузины»). В срочном порядке было преступлено к обучению дружинников военному делу, так как многие не умели даже обращаться с оружием. Но тут встал самый важный вопрос: где достать оружие? На первых порах товарищу Гватуа удалось получить транспорт оружия в Гаграх от Инал-Ипы. И с большими предосторожностями, глухой ночью, морем на судне, удалось это оружие доставить из Гагр сперва в Адлер, а уже потом в Сочи на 5 линейках. Удалось также получить контрабандным путём около 1000 винтовок из-за границы» [6]. Обратите внимание, П.П. Джанашия точно указывает количество транспорта, перевозящего оружие, его количество и маршрут движения – принимал в этом непосредственное участие?
А вот что установило следствие из других источников: «От гагринского князя Инал-Ипа, Гватуа удалось получить швейцарские со штыками ружья для вновь сформированной дружины. Сам же князь Инал-Ипа приобрел эти ружья в количестве более 1000 штук от какого-то иностранного судна. Из Гагр эти ружья были погружены на фелюги и отправлены морским путем в Адлер, где они были спрятаны в одной из кофеен (кофейни содержали обычно грузины). В Адлер же на дилижансах были отправлены и дружинники.
Переночевав в Адлере и соединившись там с местной боевой дружиной, весь отряд, вооруженный вышеупомянутыми швейцарскими ружьями, выступил в Сочи, следуя частью в почтовых экипажах, частью в дилижансах; 27 декабря эта боевая дружина, численностью более 100 штыков, в строю последовала по улицам Сочи, что подтвердилось и на следующий день» [7].
Если ли ещё у кого-либо сомнения, какие винтовки стреляли в Сочи? Но ведь оружие само не стреляет, нужны боевики, и они устремляются в Сочи. Отряд из Гагр, в него входили жители Кутаисской губернии: дворяне – князь А.Л. Джаяния и С.Д. Дзигуа; крестьяне и мещане – Г.К. Геленов, Д.Д. Гибалайя, С.А. Кубладзе, Т.Л. Наcрия, А.В. Надорашвили, Н.С. Хубуа, Р.И. Цоцерия, И.О. Чачава, и др.; жители Гагр из других губерний – Ф.А. Олесенкевич, Г.С. Черемушкин. Все они будут вооружены «усовершенствованными ружьями швейцарского образца» и воодушевлены идеями социалистов-федералистов о необходимости восстания в Сочи и присоединения посада к Грузии. Некоторые грузины в отряде разделяли радикальное мнение своего товарища Кубладзе, что русских надо уничтожать [8]. Впрочем, негодяи и злодеи национальности не имеют.
В Адлере отряд пополнился боевиками под руководством М. Д. Чачибайя. Дворянин Кутаисской губ. Чачибайя во время мятежа был в Адлере главным распорядителем, присвоившим себе некоторые функции власти; находился в сношениях с главной организацией восставших [9]. В его группу входили: К. Т. Вейдия, И.И. Чучуев, Я. М. Танвель, Я. П. Тилли, М.П. Романов, М.В. Плахотников, А.И. Одьяк, И.М. Одьяк, А.Д. Юрнетсон, И.А. Лосеман, А.В. Янович и др. К ним также присоединилась группа боевиков из Хосты, крестьяне: М.Р. Хабулава, Э.У. Хурция, С.Е. Ермолов, А.С. Тараненко, В.М. Черняев и др.
Призыв сочинцев к топору.
Как пишет H.E. Герасимова: «27 декабря 1905 г. в Сочи подошли отряды повстанцев из Гагры и Адлера, из имения Шиловское и дер. Пластунской», а «28 декабря 1905 г. Сочинская группа БК РСДРП издала листовку тиражом 300 экз., которая послужила сигналом к вооруженному восстанию» [10]. Дорога ложка к обеду, как говорится, но даже при её наличии не всегда удаётся вовремя донести её до рта, что-то обязательно помешает, так и со злополучными листовками получилось. Информационную бомбу состряпали, но эффект от неё оказался для авторов обидно минимальный.
Вот как описано это в «обвинительном акте»: «…28-го декабря, к содержателю местной типографии Анисимову явился вооруженный ружьем один из главарей революционного движения Хуциашвили, с двумя неизвестными и тоже вооруженными лицами, представил ему один рукописный, за подписью Коняева, экземпляр прокламации с призывом к вооруженному восстанию и потребовал немедленно отпечатать 300 экземпляров» [11].
Все боевики-грузины (мингрелы и имеретины) ждут, вот-вот появится ещё их товарищи боевики, чем больше, тем лучше, и к их приезду и листовки должны быть готовы с убедительными призывами «к топору», текст воззвания заранее подготовил, связанный с ними, Н.Н. Коняев, прибывший неслучайно в Сочи накануне в ноябре, «товарищ из Батумского комитета», который, забегая вперед, после убийств в Сочи бежал из России и скрылся в Америке, а к перевороту в 1917 году, как и многие профессиональные революционеры, возвратился в Россию, чтобы с новыми установками продолжать начатое им раннее дело – разрушения империи.
Но продолжим читать официальное сообщение о прокламациях: «Опасаясь ответственности перед законом и желая оттянуть время, Анисимов заявил, что заказ будет готов только к вечеру Хуциашвили видимо согласился на это и, сопутствуемый своим конвоем, оставил типографию» [12].
Странно как-то проводилось следствие: то остаются не выяснены существенные детали – главарь «революционного движения» явился с какими-то «двумя неизвестными»; то допускаются описание в предположительной форма – «видимо согласился на это»?
Однако продолжим: «Анисимов же немедленно отправился к начальнику округа, сообщил ему о случившемся и просил принять какие-нибудь меры. Начальник округа Розалион-Сошальский поручил местному приставу Залевскому отправиться в типографию и арестовать набор. Однако пристав Залевский уже лишен был возможности выполнить это распоряжение, вследствие начавшейся перестрелки между стражниками Сочинской конно-полицейской стражи и прибывшей в Сочи боевой дружиной» [13].
А вот что вспоминает очевидец и участник этого события работник типографии Щербина Г.П.: «28 декабря, в первый день восстания, когда революционному комитету надо было оповестить население Сочинского округа о начале восстания, таковой обратился к владельцу типографии Анисимову с требованием отпечатать воззвание к населению в количестве 500 экземпляров. Сперва Анисимов, не зная, что восстание уже началось, упрямился и отказывал революционерам, а потом был к этому принужден и требование выполнил. Желая, чтобы никто об этом не знал, Анисимов ночью (обратите внимание, ночью, следовательно, 29-го?) сам произвёл набор воззвания, сам стал печатать, а меня заставил вертеть колесо у машины. После отпечатывания заставил меня набор разобрать» [14].
Итак, не будем придираться к количеству листовок, 300 или 500, – какая разница. Интересно, когда они появились в посаде – 28-го или 29-го декабря? Впрочем, далее вы сами всё поймёте. Приведём текст этой листовки и прокомментируем его, чтобы понять о чём в ней говорилось. Нас, прежде всего, будет интересовать начинка этой информационной бомбы.
"Граждане и гражданки! (Революционерам для борьбы за власть нужны были не только мужчины, способные носить оружие, но и женщины, – расчёт на всеобщую мобилизацию населения посада Сочи, – всех бросить в топку мятежа; больше жертв, – больше надежд на захват власти, сплотить всех, повязать кровью, а женщины всегда освещали революции священным огнём самопожертвования, воодушевляя мужчин. Правильный революционный призыв!).
Вооруженное восстание у нас началось! (Необходимо, по законам агитационно-информационного жанра, выдать желаемое за действительное. Листовка сочинялась ещё до того, как начали стрелять, 27-го или утром 28-го декабря, а увидела свет уже после начала перестрелки – 29-го. Ну и что? – выдали желаемое действительное; если многократно повторять: началось-началось, – обязательно начнётся, – но ведь, в конце концов, получили, что хотели!).
Пролетариат вооружился (видимо имеется введу «красная сотня», прибывшая в Сочи 27 декабря с оружием, полученным из-за рубежа?) и приготовился к последней схватке. (Некоторая нестыковка, смотри предыдущее предложение. Так всё-таки – «восстание началось» или «идут приготовления к последней схватке»? Важно вызвать неразбериху в головах читающих, противоположными утверждениями (по принципу: «не понимаю, о чём говорят, но что-то происходит», и отсюда растерянность – «что делать?») – это и есть информационная дезориентация).
Всякий, кто чувствует себя гражданином, обязан вооружиться на защиту своих прав, попранных царизмом. (Странно, «царизм» дарует своим гражданам права манифестом от 17 октября 1905 года: «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов», «выборным от народа обеспечить возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий, поставленных от нас властей» и т.д. и т.п. А в листовке, всё ставится с ног на голову – «царизм» сам вводит права гражданам и сам же их «попирает»? А что защищать? – права, которых раньше не было? – или права, дарованные царём? Снова неразбериха в головах и получение ожидаемого результата: «что делать?»).
Вооружайтесь все, кто чем может, присоединяйтесь на защиту своих прав, попранных царизмом! (Возникает чувство, что пролетариат сам по себе, – он уже вооружился (см. выше), а граждане сами по себе, – они ещё «обязаны вооружаться, все кто чем может» и, главное, «присоединяйтесь»! Использован в условиях растерянности психологический эффект, упрощённо говоря, «кто не успел, тот опоздал». Далее нам подскажут, чем вооружаться).
Вооружайтесь все, кто чем может, присоединяйтесь к революционному пролетариату, каждый топор, каждая дубинка в руках революционера принесет пользу святому делу освобождения!" Теперь всё понятно: преимущественно грузинский «пролетариат» уже «вооружился», у них «усовершенствованные швейцарские» винтовки из-за границ, купленные на японские деньги; они готовы начать восстание, но страшновато; вот если бы ещё женщин-гражданок к этому подтянуть с дубинками, если бы граждане с топорами подсобили, – тогда бы «у нас началось». Заметьте, как составлен текст для сочинцев: сначала противоречивыми утверждениями – неразбериха в головах, с рефреном «что делать-что делать?»; затем – «кто не успел, тот опоздал»; а в конце – призыв к топору. Впрочем, из текста неясно против кого применять оружие, все «эти дубинки и топоры»?
Более конкретно, кого «убивать» и как действовать, в отличие от провинциальных дилетантов социалистов, сформулировали в это же время и для того же случая московские социал-демократы в памятке боевикам: «<…> Из дворов стреляйте <…> и уходите. Строго отличайте ваших сознательных врагов от врагов бессознательных, случайных. Первых уничтожайте, вторых щадите <…> Каждый офицер, ведущий своих солдат на избиение рабочих, объявляется врагом народа и ставится вне закона. Его безусловно убивайте. Казаков не жалейте <…> как только они выйдут на улицу <…> смотрите на них как на злейших врагов и уничтожайте без пощады. На драгун и патрули делайте нападения и уничтожайте. В борьбе с полицией делайте так. Всех высших чинов, до пристава включительно, при всяком удобном случае убивайте. Околоточных обезоруживайте и арестовывайте, которые известны своей жестокостью и подлостью, убивайте. <…> [15]. Эти призывы – «убивайте-уничтожайте» – даже комментировать не хочется.
«Массовый террор» или «босячество»?
Однако есть кому комментировать события 1905 год, к мнению его тогда многие прислушивались – В.И. Ульянову (Ленину): «Социал-демократия должна признать и принять в свою тактику этот массовый террор, разумеется, организуя и контролируя его, подчиняя интересам и условиям рабочего движения и общереволюционной борьбы, устраняя и отсекая беспощадно то «босячество» извращение этой партизанской борьбы, с которым так великолепно и так беспощадно расправлялись москвичи в дни восстания и латыши в дни пресловутых латышских республик» [16]. Цитата приведена полностью, чтобы исключить обвинение в искажении мыслей Ильича, вырыванием их из контекста.
Итак, признанный вождь убеждён, что в «общереволюционной борьбе» основной тактикой должен быть «массовый террор». Террор, как известно, от латинского слова: страх, ужас. Следовательно, применены должны быть все средства, вызывающие массовый страх, иначе, зачем употреблять слово не по его прямому назначению.
У Ленина «террор», кроме того, употреблён в значении физической расправы по политическим мотивам, но при этом само существительное «террор» усиленно прилагательным «массовый», то есть террор, по крайней мере, не единичный, а распространённый на все массы. Массы, кстати, излюбленное слово вождей революции и применялось оно, главным образом, для обозначения народа.
«Массовый террор» в переводе с ленинского тарабарского на русский язык – это народный страх, согласитесь, звучит несколько двусмысленно по отношению к народу, которого намерены осчастливить социал-демократы, поэтому Ильич не желая отказываться от этих слов и понимая их нелепость, нашёл в своих работах другое словосочетание с неологизмом – «массовитость» террора. Он был не только «кремлёвский мечтатель», этот наш исторический персонаж, но и большой выдумщик, что, впрочем, не противоречит друг другу.
Однако перейдём ко второй части цитаты и попытаемся понять, что такое «босячество». Не им ли страдали в Сочи местные «пролетарии» и прибывшие в посад грузинские социалисты-федералисты-революционеры?
Обрисуем общую картину, прежде чем обратиться к деталям. 28 декабря 1905 года мятежников скопилось в Сочи около 600 боевиков, или больше, если верить командиру дружинников-боевиков Джанашия, который сообщает о тысячи швейцарских винтовок.
В тоже время посад защищал малочисленный гарнизон из числа, уже предварительно запуганных, полицейских стражников, рассеянных по округу и в посаде, а также солдат роты Херсонского полка. «В ноябре 1905 г. из состава роты Херсонского полка уволилась основная часть личного состава, то из 200 нижних чинов в распоряжении командира осталось только 23 человек» [17]. Стыдно: боевики имели значительный перевес и не смогли сломить местную власть – это ли не «босячество»?
В этот же день во время многочасовой перестрелки стражники понесли потери, как следует из «обвинительного акта»: 1 убит и 7 ранены. При этом стражники противодействовали мятежникам малочисленными группами, а боевики стреляли из укрытий и их было больше. Такая неэффективность боестолкновения при численном превосходстве боевиков, – не «босячество»? Так, по убеждению Ленина, революция не делается, – где высокая организация, где массовый террор?
Самое время перейти к деталям. Снова предоставим слово непосредственному участнику этих событий Прокофию Джанашия. «К центру в Сочи стали стягиваться боевые дружины, красные сотни (так они сами себя называли). 27 декабря из Гагр прибыл в помощь отряд бойцов в количестве 50-60 человек под командой товарища Джанани (князя А.Л. Джаяния?). На другой день прибыл ещё из Хосты отряд рабочих около 20 человек (со всех щелей в Сочи полезли боевики). Но в это время этот отряд был замечен начальником округа Сошальским, который пытаясь их задержать устроил за рабочими погоню. Тогда пришли на выручку Сочинские дружинники и в этот момент завязался кровавый бой. Боевыми дружинниками был немедленно открыт по противнику ураганный огонь. Бой начавшийся в 3 часа дня 28 декабря, прекратился только ночью. И под сильным напором восставших, полиция и стражники отступили в казармы 30 Херсонского полка. В эту же ночь по окончанию перестрелки было решено продолжить дальнейшие военные действия. Для усиления наших дружин немедленно были разосланы в разные районы округа товарищи для организации новых отрядов. Были выпущены листовки к рабочим и крестьянам округа с призывом к борьбе» [18].
Что мы узнали нового из рассказа Джанашия? Отряд боевиков из Гагр, Адлера, вооруженный швейцарскими ружьями, об этом он пишет раннее, составлял около шестидесяти человек, почти «красная сотня», прибыл в посад 27 декабря. На другой день выдвинулся в Сочи отряд из Хосты в количестве двадцати боевиков, названных автором, рабочими, хотя из других источников это были, по сути своей, крестьяне. Вот с ними и с Сочинскими «дружинниками» (прибывшими из Гагр и Адлера) и завязался «кровавый бой» с «ураганным огнём», который продолжался более 8 часов, заставивший полицейских стражников отступить, так как их было значительно меньше. Кроме того, от Джанашия, стало известно, что мятежники, разгорячённые первыми убийствами и своими потерями, ночью 29 декабря не спали и решали: продолжать «военные действия» или нет? Всё-таки решили продолжать, и поэтому разослали «в разные районы округа товарищей для организации новых отрядов», ведь, наполнивших посад боевиков-иногородцев, им было мало. В этот же день на улицах Сочи появились листовки с призывами к восстанию. Не забыли? – «Граждане и гражданки с топорами и дубинками присоединяйтесь к нам!» Такое вытворять можно было только в сильном возбуждении или со страху, впрочем, это чувство и возобладало, когда через несколько дней на побережье замаячило военное судно. Но это было потом.
А нужна ли такая «республика»?
А вот как звучало официальное описание перестрелки в «обвинительном акте», при сопоставлении разных источников всегда появляется новая информация. «Утром 28 декабря, получив от урядников стражи Горина сведения о том, что из Адлера в Сочи выступила боевая дружина, начальник округа собрал всю стражу во дворе канцелярии округа, и приказал наблюдать за появлением дружинников. Тем не менее, несколько экипажам с вооруженными дружинниками удалось проскользнуть в нижнюю часть города, не будучи замеченными стражниками.
Следующие такие же экипажи были, однако, замечены, и стражники получили приказание задержать их. Преследование было начато стражниками не в полном составе отряда, а по одиночке или по несколько человек. Первыми бросились в погоню стражники Хоблиев, Гусейн и Тугиев и погнали экипажи с вооруженными людьми в нижнюю часть города, на базар. Требование Хоблиева, остановиться, экипажи исполнили, но седоки, схватив лежавшие в экипаже ружья, быстро смешались с собравшейся на место происшествия толпой. Разгорячившаяся под Хоблиевым лошадь понесла его, а в это время из толпы раздались крики: «лупи их, чего смотреть».
Из толпы раздался первый выстрел, стражники ответили тем же и завязалась перестрелка. Мятежники заняли быстро выгодное для перестрелки позиции, спрятавшись в ближайших домах и за другими прикрытиями, осыпая стражников градом пуль. Тем временем на выстрелы прискакали еще несколько стражников, по одиночке и группами, а позади следовали и все остальные, во главе с начальником округа и офицером стражи корнетом Поповым.
Преимущество позиций, занятых пешими мятежниками, и меткий огонь последних, принудил стражников к отступлению. Будучи в конном строю, стражники при отступлении потеряли несколько лошадей ранеными. В то время пока часть мятежников продолжала преследовать отступавших одиночных стражников, другая вступила в перестрелку с группой стражников во главе с начальником округа и корнетом Поповым. Эта последняя часть стражников спешилась и засела в недостроенных базарных лавках.
Опасаясь быть отрезанным от верхней части города, начальник округа приказал отступать. Вовремя этого отступления были ранены несколько стражников и убиты несколько лошадей. Одним из выстрелов, произведенных из аптеки Константина Лордкипанидзе, с головы корнета Попова была сбита фуражка, пронизанная пулей. В это же время часть одиночных стражников, отступавших во главе с Хаблиевым, оставила убитыми стражника Тутиева и его лошадь.
Кроме вышеупомянутой аптеки мятежники обстреливали стражников из дома Айвазова, бани, из других прикрытий. В числе стрелявших были Поярко (мещанин города Тирасполя), Павел Плаксин (мещанин города Владикавказа), Иван Кульбатовский (крестьянин Харьковской губернии Иван Тимофеевич Кульбатский?), Спиридон Кубладзе (мещанин города Кутаиса) и Гватуа (как видите, все местные – Сочинские поселенцы? Но что-то не вяжется количество стрелков с «ураганным огнём», даже если к ним прибавить убитых Багринского и Антия и раненного Аксененко, думаю, стрелявших мятежников было больше, многие в поле зрения следствия не попали и после восстания скрылись).
Вовремя этой перестрелки были ранены (стражники): Петр Друшляков, Степан Перубай, Афанасий Еременко, Гавриил Иванченко, Сергей Малиновский, Захарий Оканумидов и Иван Перебейнос. Со стороны мятежников, насколько это выяснено следствием, были убиты Багринский и Антия, и ранен Федор Аксененко (обратите внимание, «насколько выяснено следствием», не значит ли это, что жертв было больше?). Из посторонних лиц убиты письмоводитель управления Сочинского округа Иван Тарасенко и крестьянин Федор Голубов, и ранены Николай Марковский и Силантий Матека.
Первая группа стражников, не успевая соединиться со второй и не имея возможности держаться под огнем на конях, бросила последних и укрылась в недостроенном кирпичном доме, где и отстреливалась в течение нескольких часов до получения приказания отступить в солдатскую казарму, что и было выполнено под огнем мятежников, по одиночке.
Вторая группа, с начальником округа и офицером стражи, отступила к управлению и к квартире начальника округа. На состоявшемся здесь совете, решено было укрепиться на квартире начальника округа и здесь защищаться общими силами. Сюда же был приглашен местный пристав Залевский с командой городовых. Однако, вскоре план защищаться в квартире начальника округа был оставлен и решено было отступить в квартиру нижних чинов роты Херсонского полка, чтобы совместно с солдатами организовать оборону. В эту же казарму перенесены были и наличные суммы казначейства. Офицер расположенной в Сочи пограничной стражи Сукин, не пожелал присоединиться к отступившим в казарму, а равно отказался принять на свой пост полицейских стражников» [19].
И как вы оцениваете поведение ротмистра пограничной стражи с характерной фамилией Сукин? Впрочем, оставим это на его совести. Из прочитанного ясно, полицейские постоянно отступали, видимо из-за своей малочисленности и разрозненности. А что произошло с раненными полицейскими стражниками? Их судьба неизвестна, некоторые из них могли умереть от ран, а те, кто остался в живых обязательно должны были участвовать в судебном разбирательстве, как важные свидетели. Попытаемся это выяснить.
Прежде всего, удивительно, участвующий в перестрелке полицейский стражник К. И. Хаблиев, помните, его лошадь «понесла», был уволен со службы. Интересно за что? Может лошадь понесла его в противоположную от мятежников сторону, и, именно поэтому, он остался в живых, но был отстранён от службы? Кроме того, обратите внимание, из семерых полицейских стражников, участвующих в перестрелке и раненных, только П.Д. Друшляков вызван в суд для дачи показаний, остальные: Перубай, Еременко, Иванченко, Малиновский, Оканумидов и Перебейнос в списке свидетелей не значатся [20]. Это в высшей степени странно, не могло же следствие игнорировать свидетельские показания главных пострадавших? Где эти важные свидетели, – неужели скончались от полученных ран? Если это так, тогда жертв от швейцарских винтовок в руках боевиков должно быть больше…
Известно, что из числа случайных жителей Сочи были убиты Тарасенко и Голубов, и ранены Марковский и Матека, последние пострадавшие в свидетелях тоже не числились, и это также трудно объяснить, неужели и для них ранения печально закончились? Замете, «убийство случайных лиц стало следствием того, что сторонник социал-демократов, грузин по национальности, Спиридон Кубладзе со словами «всех русо нужно стрелять!» открыл огонь из оружия «… в толпу, где было много русских» [21]. Это сколько выстрелов надо произвести из неавтоматической винтовки, с учётом того, что не каждый выстрел попадает в цель и получить такой эффект? Или стрелял в толпу не он один?
Итак, 28 декабря 1905 года в Сочи, помимо убитых, оказалось 10 человек раненых, а, возможно, и больше, ибо «следствие не всех установило», с огнестрельными ранениями разной степени тяжести. Некоторые из их, по причине наружных или внутренних кровотечений и, при неоказании им квалифицированной хирургической помощи, должны были умереть в ближайшие часы или дни. В случаях же легких ранений, при несвоевременной или неправильной обработке ран, риск возникновение раневых инфекций был очень велик, а это в то время и в тех условиях, тоже гибель, но отсроченная. Повторюсь, очевидно, что погибших из-за перестрелки в посаде Сочи, спровоцированной грузинами-боевиками, было больше, чем официально было заявлено.
Но на этом бесчинства, так называемых, революционеров не закончились. О моральном состоянии грузин-боевиков показательно свидетельствует тот факт, что на следующий день 29 декабря «под предлогом изъятия оружия у местного населения («граждан и гражданок», которых призывали принять участие в восстании, но они отказались) отбирались денежные средства, драгоценности и предметы первой необходимости. В дальнейшем часть похищенного будет найдена представителями российских властей у участников восстания, но большую часть награбленного вывезут на фаэтонах гагринские охотники и сторонники революционеров, не желавших оказаться в руках русской администрации» [22].
Ну и кто они после этого – эти грузинские «охотники и сторонники революционеров»? Думаете – бандиты, убийцы? Нет, для них найдены другие слова – «активные участники восстания», ибо по Джанашия: «почти все руководители и активные участники восстания скрылись» [23], от себя добавим – и не с пустыми руками.
Кроме этого, из швейцарского оружия грузинскими боевиками был зверски убил ещё один честный и принципиальный сочинский житель, смело отстаивающий свою гражданскую позицию. «После начавшегося восстания начальник опытной станции Ляховецкий призвал на помощь осажденному гарнизону поселенцев из села Раздольного. (Кстати, К.В. Таран в своей монографии приводит многочисленные факты, когда население Сочинского округа отказывалось поддерживать боевиков, но продолжим).
Узнав об этом, 29 декабря на опытную станцию Гватуа и Хуцишвили отправили с тремя вооруженными грузинами Р. Куция, который застрелил Ляховецкого. Кандидатура Куция была выбрана не случайно, так как в прошлом он имел с Ляховецким конфликт личного характера (таким образом сводились личные счёты). Также имеются сведения, что Гватуа (обратите внимание) заплатил Куция за убийство Ляховецкого 15 рублей. Тремя выстрелами Куция смертельно ранил Ляховецкого, жена которого пыталась вызвать врача для оказания медицинской помощи, но этому воспротивился Куция (ему, вероятно, хотелось, чтобы жертва помучалась, по-другому эти действия никак не объяснить). Когда же Ляховецкий скончался, Куция в течение нескольких суток не позволял предать земле труп своей жертвы. После оставления вдовой квартиры при опытной станции, принадлежавшее хозяевам имущество и все казенные деньги были разграблены [24].
Оказывается, платить деньги за убийства была обычная практика лидера сочинских социалистов Гватуа, который ранее заплатил за убийство сочинского полицейского Шинкарёва представителям батумского комитета 5 рублей [25]. И какими святыми революционными словами можно это оправдать? И кому из жителей посада Сочи нужна была такая «республика»? И какие права призывали завоёвывать Сочинским гражданам и гражданкам с помощью «дубинок и топоров» (вспомните воззвание Коняева из Батумского комитета) – право навязывать другим свою волю с помощью иностранного оружия? – право убивать по собственному произволу или за деньги? – право безнаказанно грабить и издеваться над вдовами?
Опустевшая Сочинская опытная станция, которую следовало бы назвать именем мученика, безвинно убитого, Ляховецкого. Человека нет, а опытная станция осталась.
Не будем останавливаться на описании всех событиях, так называемой, «Сочинской республики», эти события под разными углами уже неоднократно освещали многочисленные исследователи. В заключении приведём только слова современника событий 1905 года Н.А. Бердяева, которые в равной степени относятся и к «вооруженному восстанию» в Сочи: «Русская революция имеет родовые черты, характерные для всякой революции. В ней раскрывается та же стихия, которая раскрывается во всех революциях, над ней царит рок, царивший над всеми революциями. <…> все были яростные, злобные и мстительные, во всех революциях побеждали самые крайние течения, во всех революциях отрицалась свобода и искажался образ человека. Наивны и слепы были те из вас, которые делали себе иллюзии о революции и представляли себе её идиллической. <…> никогда революции не были прекрасными и добрыми, никогда не торжествовали в них лучшие стороны человеческой природы. Все революции будили тёмную и злую стихию в человеке, древний хаос» [26] и это ещё мягко сказано…
