Переехав в Санкт-Петербург первое, что я сделал – записался в Публичную библиотеку им. М. Е. Салтыкова-Щедрина на Садовой, где провёл много дней в увлекательной работе. Когда меня интересовали текущие исторические события, я шёл на Фонтанку 36 в здание, построенное по проекту Джакомо Кваренги, бывший Екатерининский институт, где когда-то обучались дети незнатных небогатых дворян, а ныне расположен газетный фонд библиотеки.
Однажды мне захотелось проследить историю села Де-Симон по публикациям местной Сочинской прессы за период 1928-1929 гг. Необходимо отметить, я не выбирал из газет материал тенденциозно, подгоняя его под интересующую меня тему, а собирал любую информацию, относящуюся к селу Де-Симон (селу Прогресс), к знакомым, родственникам, друзьям и недругам Десимонов, упоминаемым на страницах сочинской прессы, добросовестно следуя публикациям сельских корреспондентов газет «Красный луч» и «Сочинская правда». А если и позволял себе некоторые комментарии, то только потому, что не мог удержаться, не высказав своё субъективное отношение к полученному материалу.
2-ой и 3-тий займы индустриализации народного хозяйства
Облигация 3-го госзайма
В конце 20-х годов индустриализацию народного хозяйства Советская власть решила осуществлять в том числе за счёт выкачивания средств из деревни, принудительных займов и повышения налогов на крестьян. Эта компания развернулась и на родине Десимонов в Черноморском крае. Вот как об этом писали газеты.
«Крестьяне СЕЛА ДЕ-СИМОН (здесь и далее выделено мной. – С.Д.) к покупке облигаций 2-го займа индустриализации отнеслись очень сознательно, к настоящему времени в СЕЛЕ ДЕ-СИМОН распространено займа на 1300 рублей. В большинстве крестьянских хозяйств подписываются на 10-50 рублей. Отдельно комсомольская ячейка купила займа на 165 рублей» [1].
«СЕЛЕНИЕ ДЕ-СИМОН – впереди всех. Крестьяне армянского СЕЛЕНИЯ ДЕ-СИМОН и хуторов Варташен и Весёлый вместо 1200 рублей, намеченных сельсоветом, подписались на 3-й заем по 4000 рублей, что составляет 60 рублей на каждый крестьянский двор. Крестьяне ДЕ-СИМОНА вызывают на превышение контрольной цифры по займу следующие селения: Краевское, Армянское и Греческое, Мацесту, Абазинку, Верховское, Сергей-поле и Барановку» [2].
Из этих коротких сообщений постараемся извлечь максимум информации. Итак, при Советской власти по крайней мере до 1930 года бывший Верхний Хутор Де-Симон числился селом Де-Симон. Сколько же крестьянских хозяйств включало в себя село? Их количество нетрудно подсчитать, если от общего займа – 1300 вычесть займы комсомольской ячейки – 165 и полученное число разделить на средний займ подписывающихся – 30 (среднее от 10 до 50) получается 38 крестьянских хозяйств, но это в среднем, приблизительно, реально дворов – около тридцати.
Среди армян, и в полном согласии с ними, жили бывший владелец хутора Де-Симон Виктор Андреевич с женой Надеждой Петровной (Проценко). Отделившиеся от родителей, и организовавшие свои хозяйства, его сыновья: Леонид с женой Ольгой Сильвестровной (Сивуда) и дочерью Музой (1919) и сыном Анатолием (1928); Дмитрий (Вадим) с женой Евгений Александровной (Де-Симон, его двоюродной сестрой) и дочерями Мариной (1924) и Ольгой (1926) и Всеволод (Володя) с женой Пелагеей Емельяновной (Шкабуро) и дочерями Верой (1927) и Валентиной (1929). Тучи над ними сгущались, и уже не долго им осталось жить на этой земле, которую они считали родной.
Но не будем отвлекаться от анализа газетного материала. По 2-ому и 3-ему займам село Де-Симон опережает другие сёла Сочинского округа, что может свидетельствовать, с одной стороны, о лояльности жителей села к власти, займы на индустриализацию – инициатива партии; с другой стороны, можно предположить, что у крестьян есть деньги, а это, в свою очередь, косвенно говорит о достатке армян села Де-Симон, которые много трудятся на земле, и позже мы найдём этому другие подтверждения.
И ещё не будем упускать из виду, на селе имеется крепкая комсомольская ячейка, способная поддержать общие начинания армян села, и которая не отделяла себя от жителей села и жила его интересами.
Продолжим далее читать «Красный луч». Некто спецкор под псевдонимом «Шило» рассказал следующую, по представлениям газеты, поучительную историю, которая не может не вызвать улыбку. Надеюсь и Вы по достоинству оцените армянское чувство юмора: «Крестьянин СЕЛА ДЕ-СИМОН Ованесен подписывается на 150 рублей на 3-й займ индустриализации и вызывает подписаться на 50 рублей свою жену» [3]. Это надо было так тонко поиздеваться над советским увлечением соревнованием, что даже в газете не заметили армянского сарказма и всё приняли за чистую монету. А потом ещё долго жители села потешались над шуткой Ованесяна: «Сосед, ты и в постели жену на соревнование вызываешь?» Не знаю, как вам, а мне определённо нравятся армяне села Де-Симон!
В тоже время Советская власть считала армян отсталым и малочисленным народом и называла нацменами, тогда как армянская – одна из древнейших христианских культур. Вот, что пишет один из спецкоров. Оговорюсь, пример не относится к армянам села Де-Симон: «Прихожу в селение организовывать делегаток, говорит нацменка Муселимян, муж не пускает делегатку на собрание: «Жена моя, и для меня, а не для вас» [4].
Армяне вообще, и села Де-Симон в частности, как могли сопротивлялись проникновению в их жизнь и быт чуждой им, так называемой, пролетарской культуры, в тоже время, надо отметить, не желая портить отношения с новой Советской властью, постепенно со временем сдавали свои позиции, утрачивая свою национальную самобытность.
То, как жители села Де-Симон умели работать, рассказал в газете некто А. Баллод под заголовком «Рапорт рабкоровской бригады». Начинает он так: «Агроминимум принят всеми обществами, но выполняется плохо… Агроуполномоченные не знают своих обязанностей. Выполнение контрольных цифр по расширению посевных площадей никем не контролируется. Агроуполномоченные не чувствуют ответственности за ход посевной компании. Одновременно надо отметить и отсутствие руководства их работы со стороны сельского совета, в результате чего некоторые агроуполномоченные не знают своих обязанностей».
Далее автор рапорта добавляет: «Исключение составляют агроуполномоченные села ДЕ-СИМОН, которые после агрокурсов проводят беседы с населением и организовали посев культурного гектара клевера и рассады табака для нужд общества. Отдельные сведенья говорят о хорошей подготовке к посевной компании. Так по селу ДЕ-СИМОН вместо намеченных 24 гектаров под посадку табака, население расширило посадочную площадь до 29 гектаров…».
Затем спецкор критикует организацию подготовки к севу села Раздольного, между прочим, говорит также, что там «имелась попытка кулаком Дурачевским (фамилия то какая колоритная?!) организовать мольную лже-артель, но она была своевременно разоблачена»; далее автор «рапорта» считает, что «недурно приступило к работе товарищество по совместной обработке табака в селе Весёлый хутор».
Заканчивает Баллод своё сообщение так: «В СЕЛЕ ДЕ-СИМОН весной имелась попытка 4-х бедняцких хозяйств объединиться в колхоз, но они не нашли пятого человека, без которого колхоз не мог быть зарегистрирован, обращались к комсомольцам, но те отказались, в тоже время как сами до этого агитировали за колхоз» [5].
Снова находим подтверждение как слаженно трудятся жители села Де-Симон: засевают клевер, а значит и скотина у них имеется (буйволы, коровы, лошади); расширяют площади под табак, а это, после его продажи, деньги для дальнейшего расширения хозяйства и уплаты налогов. Тогда как в других обществах агроуполномоченные не справляются с обязанностями, в селе Де-Симон они «составляют исключение» и работают в полном согласии и взаимодействии с жителями села, умело руководимые сельсоветом, а значит и сельский совет находит взаимопонимание с крестьянами.
Весьма примечательная информация о попытке в селе Де-Симон организовать колхоз в 1929 году. О чём она говорит? – ну, нет в селе бедняков для создания коллективного хозяйства. Основная часть жителей зажиточные, середняки, вместе работают, объединяются, когда надо, но в колхоз идти не хотят. После неоднократных директив сверху, с грехом пополам наскребли в селе четверых «бедняков», искали пятого, но так и не нашли.
В селе Де-Симон пяти бедняков, необходимых для официальной регистрации колхоза не нашлось! Пусть теперь, кто-нибудь скажет, что в селе плохо жилось. Да и что удивительно, даже комсомольская ячейка этих четверых бедолаг не поддержала, как было выяснено раннее, комсомольцы, армянская молодежь, всегда разделяли и поддерживали мнение большинства трудящихся села, их отцов и дедов, а это значит, их правильно воспитывали.
А вот что пишет в газету Саульян (Саулян), житель села, несколько месяцев спустя: «В СЕЛЕ ДЕ-СИМОН работает три коллектива. Состав колхозов (автор называет коллективы «колхозами»? – С.Д.) очень удачный, большая активность и желание работать. Это можно подтвердить хотя бы тем, что коллективами больше половины намеченного плана по посадке табака уже выполнено. Работа в коллективах проходит дружно» [6].
Затем в газете появляется заметка Кораказьяна (Кораказян) «Коллектив показал пример»: «В СЕЛЕ ДЕ-СИМОН коллектив им. К. Маркса подписался на 3-тий заем индустриализации на 700 рублей. Вызываем на подписку 3-го займа в таком же размере коллектив «Прогресс» и каждого одиночку СЕЛА ДЕ-СИМОН на одну целую (50-ти рублёвую) облигацию» [7].
Попробуем прочитать короткую информацию Сауляна и Кораказяна более внимательно. В селе «работают три коллектива», мы даже знаем какие звучные имена двум из них присвоены: «им. Карла Маркса» и «Прогресс». Обобщая известные нам сведения, односельчане скооперировались для посадки 29 гектаров табака (см. выше. – С.Д.) в три группы, каждая из которых взяла на себя приблизительно по 10 га земли, а всего в селе около 30 крестьянских хозяйств (см. выше – С.Д.), значит выходит на каждое крестьянское хозяйство по 1 га посадки. Конечно, при такой справедливой и «удачной» организации у всех сохранялась «активность и желание дружно работать».
Обратите внимание в каком доброжелательном тоне написана заметка о своих односельчанах коммунистом Арташесом Сауляном. Совместную работу он преподносит, как коллективное хозяйствование (колхозы). Но организацию не таких колхозом, товарищ Саулян, ждёт от крестьян села Де-Симон Советская власть, сначала надо бы всё обобществить, а затем уже работать под началом управления колхоза и руководством районного комитета партии, и никакой самодеятельности, и никаких коллективов.
Тут же через месяц последовала разоблачительная публикация, в которой Сауляну припомнили всё, и постарались его опорочить. Некто «Игрек» в заметке «Какое он имеет лицо» пишет: «Если снять маску с коммуниста СЕЛА ДЕ-СИМОН Арташеса Сауляна, то перед нами открывается лицо, ничего общего не имеющего с коммунистом. Вот факты. Во время похорон одного из крестьян, крестоносцем был Арташес Саулян. За ним имеются и другие проступки. В прошлом он эксплуатировал чужой труд. В текущем году он имел доход от реализации табака 1765 рублей, но схитрил и поставил себя бедняком» [8].
Ну что мы можем сказать по этому поводу, это вам бы следовало открыть лицо, снять маску, мистер «Икс», извините, товарищ «Игрек». То, что Саулян нёс крест во время похорон своего земляка, это для вас крамола, для нас это проявление христианского долга и дань умершему и характеризует, пусть даже коммуниста, с самой лучшей стороны. А кто в прошлом в крестьянском хозяйстве не нанимал работников, если была возможность и необходимость, но ведь не за бесплатно же, а за договоренную плату, и никто никого не неволил и не принуждал, за договорную плату всегда помощники находились.
Помните высказывалось предположение, что армяне села Де-Симон неплохо зарабатывали, своим трудом выращивая табак? Вот вам подтверждение. Если коммунист Саулян посчитал себя бедняком, при выручке от реализации табака в 1765 рублей, то, что можно сказать об остальных крестьянах? Другие, видимо, ещё больше заработали. Всё познаётся в сравнении, товарищ корреспондент газеты «Красный луч», скрывающийся под маской «Игрек».
Надо отметить, что примерно в это время летом в газете «Красный луч» появилась небольшая, но много говорящая и предостерегающая, заметка: «Сельсоветы до сих пор не представили списки кулацких хозяйств, должны подтянуться, памятуя, что последний срок представления списков был 27 мая» [9]. Не подал списков и сельсовет села Де-Симон. Ох как не хотелось крестьянам делить односельчан по принципам, навязанным сверху.
Между тем «Красный луч» пестрит заголовками: «Вскрываем кулацкие махинации»; «Почему кричит кулак Мамонтов»; «Кулаки торжествуют»; «Как Аракелян делает из кулаков бедняков»; «Равноправие по-кулацки»; «Таких гнать из кооперации» и т.д. и т.п.
ВКП(б) готовит почву для полной ликвидации зажиточных хозяйств и ликвидации, так называемых кулаков, а там, где их нет, и середняков, отбирая у них в пользу колхозов движимое и недвижимое имущество.
Сгустим полученную информацию до концентрата: хутора Де-Симон до 1930 года оставались селом Де-Симон, в котором довольно зажиточно жили армяне, приблизительно 30 дворов.
