Мой дорогой дальний родственник, вот мы и подходим к концу нашего повествования, рассказывая о превратностях судьбы нашего пращура Франца Егоровича де Симона. В своём предпоследнем письме нам предстоит узнать, что произошло с ним после того, как российские войска, преследуя французов, вступили в Европу, а ему удалось перебраться в столицу Российской империи.
Авто-шарж Десимона С.А.
Небольшое отступление. Всякий офицер, проходя службу на периферии, к её окончанию стремится попасть в центр и продолжить службу в столице. Пожалуй это – универсальный «центростремительный» принцип (ЦСП), которым руководствовался во все времена любой честолюбивый военный человек, ибо обеспечить карьерной рост при надлежащих талантах и способностях можно было именно там – в центре, подле старших своих начальниках, способных оценить в полной мере достоинства подчиненного им офицера.
Этот универсальный принцип, когда я служил в армии, довлел и надо мной, – не буду этого скрывать. И я мечтал перевестись в Москву, в столицу нашей Родины, но для это у меня не хватило удачи и необходимого административного ресурса, который прежде всего заключался в «знакомстве и связях» (ЗИС). Как напоминание об этом устремлении остался только авто-шарж, который я предъявляю Вам, мой дорогой дальний родственник, в качестве подтверждающего документа из моего прошлого и иллюстрации того, что такой принцип существовал в армии всегда.
Подобные желания перевестись в столичный город Санкт-Петербург не скрывал от своих непосредственных начальников и наш предок Франц де Симон. Но прежде чем рассказать, как ему удалось реализовать ЦСП, необходимо остановиться на его непосредственных начальниках, которые волею судеб оказались братьями всесильного генерала от артиллерии Алексей Андреевич Аракчеев (1769-1834), вошедшего в историю России как особо доверенное лицо императоров Павла I и Александра I.
Аракчеев-старший в разное время являлся военным министром, Председателем департамента военных дел Госсовета, в его руках сосредоточилась власть над Комитетом министров и Собственной его Императорского Величества канцелярией и благодаря этому он был способен перевести любого офицера в любое место Российской империи.
Средний его брат – генерал-майор, флигель-адъютант Александра I, Аракчеев Андрей Андреевич интересен нам, как комендант в Киеве в то время, когда там проходил службу Франц Егорович де Симон, сначала плац-адъютантом с 1806 году, затем с 1811 году плац-майором, то есть первым его помощником и «правой рукой», и между ними установились доброжелательные и доверительные отношения.
Сам же начальник Франца де Симона – Андрей Андреевич, не без помощи своего брата Алексея Аракчеева, в царствование Императора Павла I сделал головокружительную военную карьеру. Сыграли свою роль ЗИС. Закончив кадетский корпус в 1790 году штык-юнкером, он был направлен служить в полевую артиллерию, затем переведен в гвардейский артиллерийский батальон, став из поручиков капитаном. В 1799 году он уже полковник, в этом же году – генерал-майор. Будучи в 27 лет генералом назначен командиром гвардейского артиллерийского батальона в Санкт-Петербурге при брате – инспекторе всей артиллерии России и фаворите Павла I.
И тут случилась неприятность. В сентябре 1799 года, когда его батальон стоял на караулах, из Санкт-Петербургского арсенала была произведена кража. Стремясь скрыть вину брата, инспектор всей артиллерии Аракчеев при докладе императору Павлу I о происшествии возложил вину на другого офицера, то есть «обманул Императора». Узнав правду, Павлу I уволил обоих братьев в отставку.
В 1808 году Андрей Аракчеев вновь принят в службу Александром I и определен командиром 17-й и 21-й артиллерийских бригад. С 1809 по 1812 годы генерал-майор Аракчеев занимал должность коменданта Киева. Надо ещё не упустить, заметив, что и второй брат полковник и флигель-адъютант Петр Андреевич Аракчеев в конце 1812 года был назначен вторым комендантом Киева. Так что Францу Егоровичу сподобилось послужить при обоих братьях Аракчеевых. А они, переписываясь со своим всесильным старшим братом генералом от артиллерии Алексеем Аракчеевым, и рекомендовали ему Франца де-Симона как весьма образованного, знающего многие европейские языки и благонадёжного офицера. Вот как реализовывался центростремительный принцип через знакомства и связи. Местом для его дальнейшего прохождения службы генералом от артиллерии «всесильным временщиком» был определён Пажеский Его Императорского Величества корпус в Санкт-Петербурге.
Но прежде Франц Егорович попадает полувзводным в Лейб-гвардию дворянскую роту (ЛГДР). История её создания почти не освещена историками, больше того, многие, описывая время царствования Александра и Николая Павловичей, не знали о её существовании, либо не предавали этому временному воинскому формированию никого значения. Тем неимение история возникновения Лейб-гвардии дворянской роты весьма интересна.
Обратимся, мой дорогой дальний родственник, к книге Квадри В.В., Шенк В.К. «Столетие Военного Министерства». В своё время мне повезло полистать и прочесть этот хорошо иллюстрированный фолиант в Публичной библиотеке, что на улице Садовой, тогдашнего Ленинграда. В этой книге содержалась любопытная информация, в том числе относящуюся к нашему прародителю Францу де Симону.
Приведу выдержку из неё: «Описание младенческих лет и ранней юности великого князя Николая Павловича закончим обследованием в высшей степени интересных документов, могущих осветить некоторые вопросы доселе никем не исследованные и дающие возможность установить, в какую форму вылились увлечения военным делом великого князя Николая Павловича в возрасте от 14 до 17 лет. А также какие меры были приняты к тому, чтобы дать ему возможность практически ознакомиться со строевой службой в ранние годы. 5 сентября 1810 года состоялся указ Александра I об образовании Дворянской роты для военного воспитания своих братьев Николая и Михаила, которая должна была состоять из пажей.
Однако же, для выработки из великих князей будущих военноначальников недостаточно было окружить их пажами и поставить под руководство воспитателей. Надо было поставить юношей в такое положение относительно сверстников и воспитателей, чтобы возможности Лейб-гвардии дворянской роты были использованы более полнее.
Назначение какого-либо из юношей командиром этой роты могло повредить им, не приучив их к подчинению, а исключительно подчинённая роль не давала бы им самостоятельности, чувства ответственности. Из этого положения был найден остроумный выход. Николаю и Михаилу была дана возможность распоряжаться, но без назначения кого-либо из них командиром этой роты. Юноши были назначены командирами полувзводов».
Интересно проследить структуру Дворянской роты. Шефом дворянской роты был Император. Все чины роты были дворяне. Рота в строю составляла Первую роту старшего гвардейского пехотного полка – Лейб-гвардии Преображенского. Её состав: Полковник роты – Государь. Капитан роты – полковник по Армии (воспитатель царских детей полковник Ушаков). Тот самый Ушаков А. П., ставший в последствие генерал-лейтенантом, тоже благодаря высшим ЗИС. Штабс-капитанов – 4 (подполковники по Армии). Из них 2-е особы императорской фамилии, 2-е других офицеры Пажеского корпуса. Обратите внимание, наряду с Николаем и Михаилом Романовым одним из полувзводных становится Франц де Симон. Условно говоря, наш предок, мой дорогой дальний родственник, становится однополчанином будущего Императора Николая I. Фельдфебель – обер-офицер гвардии из плац-адъютантов. Портупей-прапорщик – 1 (поручик гвардии). Подпрапорщик – 1 (подпоручик гвардии). Унтер-офицеров – 11 (прапорщики гвардии). Рядовых – 128 (подпоручики по Армии). 17 камер-пажей и 124 пажа.
Некоторые офицеры ЛГДР: Полковник роды Александр I, капитан роты Ушаков А. П., полувзводные Николай и Михаил Романовы
Первыми командирами полувзводов были – 1-го и 4-го подполковник Клингенберг и штабс-капитан Степанов; 2-го и 3-его Романов 1 (Николай) и Романов 2 (Михаил). Подполковник Клингенберг в дальнейшем стал гофмейстером (командиром роты) Пажеского корпуса. В дальнейшем командирами полувзводов были: капитан Дитерикс, капитан Мацнев, штабс-капитан Клуген и капитан де Симон. Все они, прослужив в Лейб-гвардии дворянской роте 1-2 года, переходили в Пажеский корпус офицерами-воспитателями. И могли утверждать, что их однополчанами были Николай и Михаил Романовы.
Рота несла службу при особо почетных условиях лишь во дворцах – Зимнем, Павловске и др. В упомянутой мной книге «Столетие Военного Министерства» приводятся два рапорта фельдфебеля (обер-офицера гвардии) Ушакова.
Офицер и камер-паж Пажеского корпуса
«Ваше благородие (адресовано Николаю Павловичу Романову, который был душой роты, будущему царю). Имею честь также донести, что ещё к нам вступят в Л.Г.Д.Р. и подал просьбу капитан Симони, и так теперь, Ваше благородие, у нас недостаёт только одного гувернёра, ежели эти вступят. Фельдфебель Ушаков. Сего 21 сентября 1813 года».
«По Высочайшему Его Императорскому Величеству повелению приняты в Л.Г.Д.Р. гувернёрами капитан Симони и штабс-капитан Клуген. Оной же Л.Г.Д.Р. уволен со службы капитан Дитерикс с мундиром и с половинным жалованием. Фельдфебель Ушаков. Сего 17 ноября 1813 года».
Как следует из послужного списка Франца Егоровича: «20 ноября 1813 года по Высочайшему повелению определён был в Пажеский корпус гувернёром с переименованием в корпусные капитаны». Почему майор (штаб-офицер) де Симон был «переименованием в корпусные капитаны»? Дело в том, что тогдашним установлениям, если армейский офицер переводился в артиллерию или Пажеский корпус, то получал чин на одну ступень ниже, с другой стороны, капитан корпуса или артиллерии соответствовал чину майора по Армии, а когда Франц стал подполковником, в армии он считался полковником.
Но вернёмся к рапорту фельдфебеля Ушакова А. П. этому будущему, благодаря ЗИС, тайному советнику и шталмейстеру Высочайшего Двора. Его «Симони» – и есть Франц Егорович де Симон (де Симони?). Это утверждение требует пояснения. Фельдфебель Ушаков – офицер гвардии, сын полковника Ушакова, воспитателя будущего императора Николая I. Воспитывался вместе с Романовыми и был с ними очень дружен и близок. Свои записки служебного характера к Алексею Ушакову наследник Николай всегда заканчивал словом «чмок», то есть целую. Поэтому фельдфебель Ушаков, несмотря на невысокую должность, был в роте очень влиятельным офицером, находился в ней со дня её основания, начиная с камер-пажа, и мог позволить себе всевозможные вольности, в том числе и пренебрежительное отношение к офицеру из гарнизона и другим офицерам воспитателям, называемым на французский манер гувернёрами.
Этим можно объяснить то, что Франц Егорович из де Симона превратился в «Симони», то есть Ушаков этим подчеркивал итальянские корни Франца Егоровича, которому, вероятно, пришлось при поступлении в роту уточнять, разъяснять и доказывать своё происхождение. Как мы помним, в роту набирали только лишь потомственных дворян. Фамилию Клуген из рапорта Ушакова вместе с фамилией Десимон мы находим в «Месяцеслове…» за 1815, 1816 годы. В тоже время никакого «Симони» в официальных документах ни среди офицеров ЛГДР, ни среди офицеров Пажеского корпуса мне найти не удалось, хотя я с усердием пытался это сделать, что ещё раз подтверждает мои объяснения.
К слову сказать, как только нашу фамилию не коверкали, и мы, мой дорогой дальний родственник, к этому за 230 лет службы России уже привыкли. Кстати, в этом году исполнилось 230 лет, как Франц де Симон был принят на российскую службу и это, можно сказать, юбилейная дата.
Засим остаюсь русский Симони Сержио, пусть даже так.
