Дорогой дальний родственник, то, что письма доходят до Вас, мы в полной мере благодарны, близкому нам по крови и по образу мировосприятия, Ивану Пугачеву (по матери – Десимону), кроме того он очень умело их иллюстрирует, без него эпистолярные крохи о прошлом наших предков выглядели бы менее выразительными. Низкий ему поклон за это. Поклон и благодарность и Вам, мой дорогой дальний родственник, за то, что не пренебрегли и заинтересовались очередным нашим письмом.
Удивительно как повторяются события у «актёров» одной и той же фамилии, словно они представляют один и тот же спектакль под названием жизнь в разное время и в разных местах. Помните у классика: «жизнь – театр, а люди в ней актёры». В 1993 году я офицер медицинской службы, не в силах больше переносить свинское отношение к армии (надеюсь Вы помните эти, многими проклятые, 90-е годы) решил уволиться из армии, а это законным путём можно было сделать только по состоянию здоровья. Чего я и добился. Но как свидетельствует наша фамильная история, в этом я был не оригинален. Точно так же поступил и наш прапрадед Андрей Францович Десимон – в 1838 году переведен из гвардии к статским делам «по состоянию здоровья». Подобная история раннее случилась и с его отцом – Францем, и тоже связанная со здоровьем, с тем различием, что последний продолжил носить военный мундир, хоть и не такой красивый, как у гусар и уланов.
Весной 19 марта 1806 года состоялся Высочайший приказ о переводе нашего предка Франца Егоровича де Симонъ в Херсонский гарнизонный полк, «по неспособности к полевой службе». Из действий Франца видно, что ему не хотелось участвовать в сражениях с французами при Аустерлице, куда уходил его полк. Франц к этому времени был женат более 6 лет и полностью осознавал ответственность перед близкими. На его иждивении уже находилось три сына, и в семье ждали ещё прибавления семейства, должен был родиться наш прадед. Все домочадцы существовали на жалование нашего предка. Он был единственный кормилец, тогда как большинство офицеров-однополчан Уланского полка семьями были не обременены, и терять им, кроме своих жизней, было нечего. Из этого мы может сделать только один вывод: семейные ценности для Франца были выше кавалерийской карьеры и более высокого жалованья уланского офицера. Не сомневаюсь, что жена Мария тоже сыграла определённую роль в крутом повороте его военной карьеры.
Францу необходимо было найти вескую причину, чтобы остаться в тылу. Единственный выход – перевод в гарнизон, но строевых, здоровых офицеров туда не переводили, и тогда он сказался больным, хотя первоначально его прошение было воспринято как «неспособность к полевой службе». Однако в Херсон, как ранее предполагалось, он не поехал. Там, к слову сказать, свирепствовала чума. Понадобилось три месяца, и для него было найдено место в Киеве. Как написано в его послужном списке Франца: 4 июля 1806 года «за прежде полученною и нехорошо вылеченною раною» (формулировка более лояльная) он был переведён по болезни в гарнизон, а затем 19 сентября 1807 г. по приказу Александра I он был назначен плац-адъютантом в город Киев.
Штабъ-офицеръ
Гарнизоновъ Кiевской Инспекцiи, 1802-1803
8 лет прослужил Франц в кавалерии: в драгунских и гусарских полках. Новая должность в Киевском гарнизоне влекла за собой относительную стабильность и проживание в красивейшем и древнейшем южном городе. Остается только предполагать, какие связи помогли ему это сделать. Ведь если бы он, как первоначально предусматривалось, продолжил службу в заштатном Херсонском гарнизоне, его судьба сложилась бы совершенно по-другому. Там он не нашёл бы себе покровителей, способствующих его дальнейшему переводу в столицу Российской империи - Санкт-Петербург. Киев, как мы убедимся, являлся неплохим место для службы. Здесь Франц познакомился с генералами Тормасовым, Кутузовым и братьями Аракчеевыми и отсюда был переведен в дальнейшем в Санкт-Петербург.
Но вернемся к новому назначению нашего предка. Что же это была за «синекура»? Плац-адъютант – это должность в крепостях и гарнизонах до 60-х годов XIX века заместителя и помощника плац-майора. Должность плац-адъютанта предполагала получение как капитанского, так и майорского чина. Исходя из этой должности Франц де Симонъ заведовал денежными средствами гарнизонного (крепостного) управления, книгами приказов движения личного состава, осуществлял дежурство в местах публичных собраний, поверку караулов и выполнял другие функции в рамках комендантской службы.
Штатная структура всех гарнизонов в то время была примерно одна и та же. Возглавлял её комендант, в крупных гарнизонах – это был генерал. У него помощник – плац-майор, затем один или два плац-адъютанта, кроме того, к комендантской службе причислялись военные чины – постоянный члены военно-судной комиссии при гарнизоне и гражданские чиновники – аудиторы, то есть бухгалтера и ревизоры. Также в гарнизон входили: гарнизонные полки и батальоны, инвалидные (нестроевые) роты и команды, уездные инвалидные команды, этапные инвалидные команды, поселенные инвалиды, военно-сиротские отделения и кантонисты, и чины Военного ведомства, в состав войск не вошедшие.
Гарнизонная служба должна была организовывать охрану и обороны военных складов и хранилищ. Помимо этого, в крепости в казематах была тюрьма, охрана которой вменялась в обязанность гарнизону города Киева. Кроме этого, все офицеры и унтер-офицеры, находящиеся не в своих полках, а в городе, были подчинены коменданту гарнизона, который в свою очередь непосредственно подчинялся военному генерал-губернатору.
Даже, будучи плац адъютантом де Симонъ, бывший ротмистр, в то время капитан, имел узкий круг начальников: плац майора – коменданта – военного губернатора, а последний являлся по сути своей наместником императора России в Киевской губернии, а в этом были свои преимущества. Благодаря такому подчинению возникала возможность продемонстрировать свои способности на более высоком уровне и постоянно быть на виду. В то время военным губернатором Киева был с 1803 года по 1806 год генерал Александр Петрович Тормасов, который позже в 1812 году назначен главнокомандующим 3-й Резервной Обсервационной армией. Это при нём Франц Егорович поступил на гарнизонную службу. Кто был у него непосредственным начальником – плац майором, мы, к сожалению, пока не выяснили, хотя это было бы интересно.
Что собой представлял Киев в это время, третий город в России после Москвы и Петербурга? В этом губернском городе, кроме начальных школ грамоты, обучением занимались уездные и приходские училища, частные пансионы. При Франце в городе была открыта первая гимназия. Это было очень важно для нашего предка, так как в его семье уже подрастали сыновья, и им надо было дать, сообразное их положению, образование. Кроме того, в его бытность в Киеве насчитывалось 57 улиц, 101 переулок, 11 площадей, 8 мостов, 11 выездов из города.
До Франца Де Симонъ в Киевском гарнизоне служил поручик Новгородцев, он после себя оставил сочинение: «Географическое описаніе города Кіева, сочиненнаго Кіевскаго гарнизона порутчикомъ Василіемъ Ивановичемъ Новгородцовымъ». Отрывки, из этого замечательного памятника старины, я с удовольствием и привожу, так как примерно такими же глазами смотрел на город наш предок. Читая это описание мы словно с ним разговариваем, и он нам рассказывает о Киеве того времени.
План Киева 1700 - 1800 года
«...Под одинаковым именем Киев заключаются три части, одна от другой отделенные, то есть: Старый или Верхний Киев, от Печерской крепости в двух верстах; Киево-Печерская крепость с ее предместьями; Нижний город, так называемый Подол от Печерской крепости в трех верстах...». Обратите внимание, что поручик, как и наш Франц, будучи офицером гарнизона, в центре мысленно помещает Киево-Печерскую крепость: Старый город от неё в 2-х верстах, Подол – в 3-х.
Но почитаем сочинение поручика далее: «Старый или Верхний город Киев состоит в четырех отделениях, которые обведены земляным валом с нарочито глубокими рвами и называются Андреевским, Софийским, Михайловским и Печерским отделениями. В Андреевском отделении каменных церквей – 3. В Софийском отделении мужской каменный монастырь – 1, церквей: каменная – 1, деревянных – 3. В Михайловском – мужской каменный монастырь – 1. В Печерском отделении церковь деревянная – 1, за городом церковь деревянная – 1; казенных домов: каменных – 3, деревянных – 4, партикулярных дворов деревянных – 682».
Рассказывая о Киево-Печерской крепости («втором» Киеве), гарнизонный поручик сообщает о Киево-Печерской лавре и ее богатой истории, свидетельствует, что «оная Киево-Печерская крепость построена по новой фортификации, с прибавлением нескольких наружных укреплений». В крепости и предместье Новгородцев зафиксировал наличие двух мужских монастырей, 8 каменных церквей и 3 деревянных. Исследователь насчитал здесь же 9 казенных каменных и 27 деревянных зданий, а также, включая предместье, 1095 партикулярных дворов.
В форштадте находился губернаторский дом – «деревянный на каменном фундаменте, пространного по новой архитектуре расположения и при нем каменные службы. Обер - комендантский деревянный дом и от дворцового строения деревянный дом. Каменная гоубвахта (гауптвахта) с дежурною и комендантскою канцелярией для гарнизона, казармы каменные и провиантский немалый магазейн (магазин)».
Стойкий оловянный солдатик
(Сергей Десимон)
Из сочинения поручика мы узнаём, что комендант, его офицеры и их семьи, разумеется, также Франц с женой Марией и сыновьями жили рядом с военным губернатором в Киево-Печерской крепости. Здесь же находились казармы гарнизонных войск и складские помещения. На территории Вознесенского монастыря разместился артиллерийский пушечный двор. Бастионам были присвоены названия: Павловский, Спасский, Петровский, Успенский, Кавалерский, Андреевский, Алексеевский, Семеновский, Рождественский.
В крепости и проходило детство сыновей гарнизонного офицера Де Симонъ среди солдат и военного быта, и не мудрено, что все они пошли по стопам отца и стали в будущем офицерами. Я, дорогой родственник, эту магию, проживающих рядом военных, испытал на себе, и моё детство прошло в воинской части в 50-тые годы в городе Ратенове в ГДР среди солдат и офицеров, и я детства грезил пилотками, погонами и ремнями. В подтверждения этому привожу свою детскую фотографию.
Однако продолжим осматривать Киев глазами гарнизонного офицера. Печерская крепость была заложена Петром I ещё в 1706 году. Киево-Печерскую крепость окружали трое ворот – Московские, Васильковские, Киевские, оборудованные подъемными мостами, переброшенными через каналы. На расстоянии версты от крепости находился деревянный на каменном фундаменте дворец Ее Императорского Величества с флигелями и гауптвахтой, «хорошего расположения из разных фруктовых деревьев и винограда сад, каменная оранжерея с иностранными фруктовыми деревьями и с американскими цветами и травами». Франц наверняка бывал и в этом дворце, и в этих садах, возможно даже в сопровождении сыновей, так как по долгу службы обязан был организовывать и проверять охрану дворца.
От крепости в одной версте не остался незамеченным Кловский дворец «с каменными покоями хорошей архитектуры», с церковью на подворье и также пространным садом, где в то время располагался госпиталь для нужд гарнизона и Первой армии. В форштадте Печерской крепости поручик заметил каменного строения Николаевский монастырь, покои архимандрита и «немалого пространства полевой осадной двор артиллерийский и инженерный деловой двор, гарнизонные гошпитали, купеческий гостиный двор с лавками, построенный от Печерской лавры».
Как видим, Киево-Печерская крепость с окрестностями представляла собой самостоятельный и почти неприступный по тем временам город, населенный военными и их семьями, а также духовенством.
Карты, планы и чертежи к III части материалов для истории инженерного искусства в России
Ласковский Фёдор Фёдорович / Год издания: 1866
Значительное место поручик Новгородцев отвел «третьему» Киеву – Подолу, упоминая, что он часто страдал от пожаров, но всякий раз отстраивался заново. «Около оного города кроме палисада укреплений никаких нет. В городе Киево-Подоле строения: монастырей мужеских: каменной – 1, деревянных – 2, женской каменной – 1; церквей: каменных – 9, деревянных – 11; магистратского строения: каменнаго – 4, деревяннаго – 1; обывательских дворов: каменных – 3, деревянных – 1926».
Отметил поручик: здание ратуши, колодец «новой архитектуры», над источником имелся «ангел, держащий сосуд, из которого через подведенные подземные трубы фонтан изливает в тот колодезь воду, а из онаго чрез такие ж трубы прочие колодезы для употребления и удовольствия обывателей наполняются».
Не мог не приметить наблюдательный поручик и комплекса строений Братской академии, большой «от магистрата построенный» провиантский магазин, «каменной же гостиной или постоялой, пространной и нехудого расположения двор» и каменную партикулярную аптеку.
«В Старокиевской и Киево-Печерской крепостях знатных ярмонков и торгов не бывает (ещё бы, там квартируют преимущественно военные и там не место для ярмарок), а в городе Киево-Подоле в год бывает три ярмонки и начинаются: 1-я, на второй неделе Великого поста, именуемая Зборная; 2-я, мая с 9-го – Николаевская; 3-я, августа с 15 чисел – Успенская, и каждая по 8 дней продолжается. На оные приезжают купцы из городов великороссийских: Калуги, Тулы, Костромы, Трубчевска, Орла, Севска, Путивля и Курска, также Чернигова, Нежина, Полтавы и прочих малороссийских городов.
Товары привозят немецкие (иностранные) и московские: шелковые, бумажные, шерстяные, пушные и прочие разные. Ординарные же торги бывают во всех трех городах почти каждого дня, а наиболее в понедельник, среду и пяток (интересное название пятницы). Купечества из мещан киевских, кои б имели большие капиталы, нет, кроме трех или четырех, а иные посредственный, лучше ж сказать, малой капитал имеют. Киево-Подольские мещане производят торговые промыслы вышеписанными товарами в лавках, а за границу – в Польшу, Шлезию (Силезию), в Гданск, в Цесарию (Австрию).
В Польшу и в Крым отвозят черную мерлушку, легковесную юфту, сало говяжее и по малому числу белых, серых и черных белок, также сибирок и суриков и несколько воску. Оттуда же привозят шелковые, суконные и бумажные товары, виноградное, волоское и других сортов вино и бакалею, також польскую ступочную и волоскую каменную и крымскую соль, называемую бузув, и прочие тому подобные товары. Из оных же отвозят большую часть в великороссийские близ лежащие города, также в Малороссию, в слободские полки и в Черкаск на Дон. Прочие же кормятся промыслом, продажею разных съестных припасов, а другие ремеслом и черною работою.
Ремесло во всех трех городах у обывателей обыкновенно нужное, есть серебряное, иконописное, портное, скорняжное, сапожное, кузнецкое, слесарское, ткачское, гончарское и плотническое, также переплет книг и прочее тому подобное. В городе же Киево-Подоле всякое художество, ремесло, и промысл имеет особливый цех и ежегодно избирает волными голосами бургомистра, ратсгера и других служителей погодно...
По реке Днепр весною и в межень, тож и осенью из великороссийских городов: из Брянска, Трубчевска, а из малороссийских: Новгородка-Северского и из других мест до Киева и до малороссийских городов Переяслава, Городища, Кременчуга и Переволочны с хлебом, с хлебным вином, железом полосным и чугунным, с конопляным маслом, диогтем, с веревками, рогожами, с медом, с ветчинным салом и деревянною посудою ходят барки, или так называемые байдаки, а из Польши в плотах строевой и дровяной лес, и прочие лесные припасы сплавляются... При городе Подоле есть пристань судам».
Крещатик, XIX век
В Киеве 1787 года в Старокиевской части имелся частный, а на Подоле – казенный шелковый завод, «в которых по малости не больше в год шелку собирают, как фунта по три (около 1 кг 200 гр.), и отсылается оный в Манифактур-коллегию. Сверх же оных в Киево-Подоле находятся винокуренные, кожевные и кирпичные заводы, других же никаких нет».
Кроме того, как указывал наш исследователь, в конце XVIII века были «при крепостях киевских и при городе Киево-Подоле горы по большей части крутые, возвышением перпендикулярным до 50 саженей, а потом глинистые и песчаные, водяными родниками наполненные, почему несколько и болотных мест на оных бывает, от которых и от больших ненастных погод оные горы сплывают… В летнее время бывают громы с великими ударами. Северное сияние случается не так часто, как в полунощных странах, однако иногда бывает немалое».
Остается добавить, что в Старом городе и на Печерске в основном проживали служащие и отставные военные и штатские чины, а также несколько русских и украинских купеческих фамилий. В то же время Подол состоял большей частью из украинских мещан, отставных гусарских полков обер-офицеров и штаб-офицеров, а также принявших российское подданство греков и волохов. Всего же в Киеве проживало тогда не более 20 тысяч человек.
В 1807 году произошло знаменательное событие в Киеве – первый полет на воздушном шаре. Аппарат поднялся в воздух на Шулявке, возле дачи митрополита Серапиона Александровского. В числе наблюдавших за воздушным шаром, этим небывалым зрелищем, были военный губернатор города генерал Михаил Илларионович Кутузов, а также Франца де Симонъ, и другие офицеры гарнизона. В это время, вероятно, из-за поражения при Аустерлице или, руководствуясь другими причинами, Александр I назначил Михаила Илларионовича из С.- Петербургского губернатора в Киевские военные губернаторы. Несмотря на то, что Кутузов наделялся самыми широкими полномочиями, это выглядело почетной ссылкой, из-за чего его родственники и друзья советовали подать в отставку, – все-таки генералу минуло 60 лет.
Однако уже 13 ноября 1806 г. Кутузов рапортует Александру I: «Прибыв в город Киев по высочайшему Вашему императорского величества повелению, вступил в отправление возложенной на меня должности Киевского военного губернатора. Рапорт о состоянии войск Киевского гарнизона всеподданнейше Вашему императорскому величеству представляю. Генерал от инфантерии Голенищев-Кутузов». В Киеве Кутузову устроили торжественную встречу, дорогу усыпали цветами, а на следующий день был торжественный обед.
В подготовке торжественной встречи нового губернатора и смотра войск Киевского гарнизона по долгу службы принял участие и Франц де Симонъ. Как и остальные офицеры Франц был представлен новому губернатору генералу Кутузову. Кто был в это время комендантом Киева, мы пока не выяснили.
Вступив в должность, Кутузов, прежде всего, обратил внимание на все части гражданского управления. Несмотря на то, что в городе был гражданский губернатор, впрочем, ничем не примечательный Петр Прокофьевич Панкратьев. Надо отдать должное Михаилу Илларионовичу, в судебных делах он, в случае жалобы притесненного в суде или невинно осужденного, тщательно разбирался и восстанавливал справедливости. Кутузов принимал всевозможные меры к восстановлению в городе общественной безопасности. Это было достаточно сложно, особенно во время, так называемой «Контрактовой ярмарки», которая происходила в течение месяца, сразу после Рождества.
В это время в Киев съезжалось множество помещиков-поляков. Привыкшие к разгулам, со всей шляхетской беспечностью, они, щедро заплатив за квартиры, считали их своей собственностью. Как пишут современники они «постоянно находясь в пьяном угаре, обращались неосторожно со свечами», что нередко приводило к пожарам. По распоряжению Кутузова были учреждены караулы и посты из обывателей, которые не смыкая глаз, наблюдали за соответствующими улицами и домами. Строгий контроль за исполнение ими обязанностей был возложен на полицию, а полицеймейстер каждое утро докладывал об этом губернатору. Такими мерами были предотвращены не только пожары, но и различные буйства и беспорядки, мешавшие спокойствию в городе.
1 декабря 1806 г. Кутузов пишет киевскому гражданскому губернатору Панкратьеву о принятии мер против воровства: «Получая сведения о случающихся в здешнем городе ежемесячных кражах и не видя успеха в отыскании самих воров, считаю обязанностью принять такие меры, которые отвратили бы общее сие зло и доставили жителям безопасность». Далее Кутузов предлагает, чтобы обыватели каждых 10 домов выделили своего десятского, дежурившего каждую ночь.
Эти, приводимые мною мелочи, дорогой мой дальний родственник, позволяют иметь некоторое представление о жизни города того времени, без которых трудно представить себе 7-летнее (1806-1813) проживание Франца Егоровича в Киеве. К тому же здесь же прошло счастливое детство его сыновей: Александра, Георгия (Леопольда), Константина и Андрея. О дальнейших перипетиях Киевского периода жизни нашего предка я постараюсь рассказать в следующем письме.
Засим с уважением остаюсь, солдат с малолетства и актёр погорелого Киево-подольского Малого театра Сергей Дессимоновский-старший. Вы не представляете, дорогой родственник, как мне хотелось бы оказаться в то время в Киеве, чтоб хоть одним глазком посмотреть на нашего предка, впрочем сие невозможно… а жаль.
