Экспедиция по правому флангу Кавказской линии в 1838 году.
После начала реорганизации административного аппарата, в которой непосредственное участие принимал А.Ф. Десимон, генерал-лейтенант Е.А. Головин, в сопровождении своих ближайших помощников, в том числе и Десимона, предпринял объезд вверенных ему западных областей Кавказа. Из послужного списка Десимона известно, что он «с 16 мая 1838 года находился при главноуправляющем Грузии во время поездки для объезда Имерети, Мингрелии, Гурии и всех укреплённых мест на северо-восточном берегу Чёрного моря» [69]. Поездка началась с прилегающих к Черному морю провинций, а затем Головин, в сопровождении свиты, продвигаясь на северо-запад, лично контролировал, как устраиваются в «наиважнейших пунктах» укрепления, с гарнизонами в них, для защиты от нападения горцев. Эта территория побережья требовала особого внимания, прежде всего, по политическим и военно-стратегическим соображениям. На неё и на Кавказ в целом с вожделением поглядывали «заклятые друзья» России англичане.
«Еще в 1834 г. первый секретарь английского посольства в Константинополе Ункварт выходил на черкесский берег в Сухум-Кале, где был торжественно принят большим сборищем горцев, а в 1836 г. два англичанина появились между натухайцами и шапсугами с обещанием покровительства Англии и паши египетского, и уверили горцев, что Россия не имеет никакого права посягать на их независимость» [70]. До боли знакомая песня на английском языке с припевом: «имеете право на независимость и свободы, и мы вам поможем не без пользы для себя». «С тех пор до 1838 г. многие иностранные агенты, ускользнув от бдительных наших крейсеров, приставали к берегам и поддерживали в горах несбыточные надежды, а некоторые из них, как например купец Белль, выписал из Трапезонта на 5 000 турецких пиастров пороху; товарищ же его Лонгворд, на большой турецкой лодке доставил горцам железа, серы и других припасов на 30 000 пиастров и раздал всё это безденежно» [71]. Английские купцы не только за шиллинг, за русскую копейку удавятся, а тут такая щедрость! Читающим предоставляется возможность самостоятельно подумать, для чего это делалось.
«Обольщаясь надеждами на внешнюю помощь, воинственные черкесские племена соединились между собою с племенами, обитающими против правого фланга Кавказской линии, даже вошли с ними в дружеские отношения и, готовясь противопоставить всевозможное сопротивление усилиям нашим утвердиться на Черноморском берегу, в тоже время угрожали вторжением своим Черномории и Кубанской линии. Кроткие с нашей стороны меры, они почитали признаком нерешительности, а может и бессилия нашего, и потому все деланные им миролюбивые предложения отвергали с дерзостью» [72]. Не правда ли, известная позиция некоторых кавказских народов - уважающих только силу.
Овладение территориями и сооружение укреплений вдоль побережья было поручено двум отрядам. Первым предполагалось действовать отряду под командой генерал-майора Симборского. Отряд состоял из шести с половиной батальонов пехоты, 8 полевых и 14 горных орудий. Симборскому было поставлена задача Головиным в апреле 1838 г. высадится у устья реки Сочи, в земле убыгов. Они считались самым воинственным среди черкесских племён. 11 апреля отряд, невзирая на самое упорное сопротивление со стороны горцев, овладел предназначенным пунктом, где было сооружено укрепление Навагинское. Второй более многочисленный отряд ген. майора Раевского состоял из восьми батальонов, четырёх черноморских казачьих пеших полков, двух сапёрных рот, 4 полевых, 14 горных орудий и 10 мортир. Этот отряд на судах вывезен из Тамани и 12 мая, выполняя задачу корпусного командира, высадился при устье реки Туапсе и сразу же стал возводить укрепление, названное Вильяминовское.
В июне 1838 года, вспоминает Г.И. Филипсон, «нам дали знать, что к нам на Туапсе прибудет корпусный командир, генерал Головин. Раевский приготовил ему военную встречу и с особенной заботливостью устроил ему помещение в только что оконченном береговом блокгаузе. Головин был тронут таким вниманием и обворожен самим Раевским. С ним был майор Н. Н. Муравьев, состоявший при нем по особым поручениям» [73].
Кроме Муравьева при Головине находился другой старший чиновник особых поручений надворный советник А.Ф. Десимон. Эти чиновники пользовались безграничным доверием своего начальника и служили ему верой и правдой, «пером и головой». Оба, получили военное образование в Пажеском корпусе, и даже внешне были похожи: небольшого роста, гармонично сложенные, со слегка вьющимися волосами и с тонкими, правильными чертами лица и военной выправкой. Отличались они только тем, что Десимон, будучи чиновником по статским делам, и человеком деликатным, оставался во время военной части экспедиции в тени, а Муравьев на правах «бывшего адъютанта» корпусного командира, исполняя его поручения, всё время находился в центре происходящих военных событий.
Вот как описывает его Филипсон: в глазах Муравьева «было много ума, но было и что-то фальшивое. Главною чертою его характера было честолюбие, и для достижения своей цели он не стеснялся излишнею разборчивостью в средствах». Не менее честолюбивый мемуарист Филипсон, видимо, судит по себе, но продолжим. «На Головина он имел огромное влияние. Между товарищами он казался добрым малым, любил дружескую беседу за бутылкою вина… С первого знакомства я с ним сошелся, и несколько времени мы были дружны, пока черная кошка между нами не пробежала» [74]. Интересно, что он подразумевал под «черной кошкой»? Жаль, теперь и не узнать. Однако «дружны» эти два человека, видимо, всё-таки не были, ибо такие отношения всегда предполагают взаимность дружеских чувств.
Между тем Муравьев, в отличие от Филипсона, умел хранить верность дружбе, и это можно подтвердить многими фактами его жизни. К слову сказать, Десимон поддерживал дружеские отношения с обоими братьями Муравьевыми, служившими вместе с ним на Кавказе. Так письмо своему брату Валериану от 14.12.1839 г. Николай Муравьев заканчивает словами: «Обними за меня Назорова, Фрейтага и Десимона». Иван Иванович Назоров, полковник по Армии, тоже был чиновником особых поручений при командире отдельного кавказского корпуса Головине, и занял место Н.Н. Муравьева, после его откомандирования на правый фланг Кавказской линии. Роберт Карлович Фрайтаг, в то время старший адъютант отдельного кавказского корпуса, известная на Кавказе личность.
Или вот ещё письмо к тому же адресату от 27.04.1842 г.: «Из писем твоего и Саши ко мне, а ровно из писем Десимона, я с удовольствием вижу, что лихорадка твоя ослабела» [75]. Адъютант Головина, гвардии поручик Валериан Николаевич Муравьёв, страдал от приступов малярии, и Десимон из дружеского участия информировал старшего брата о состоянии здоровья младшего.
После сооружения укрепления Вильяминовское отряд Раевского был посажен на суда флота, под начальством Лазарева, и в присутствие корпусного командира и его свиты, высажен десант к устью реки Шапсуго. Как пишет Филипсон, «опять тот же гром, та же легкая победа над горцами, которых было мало (горцев или побед? – С.Д.), да и местность была неблагоприятна для обороны. При устье долина широкая; узкая полоса леса исчезла, и первые же дни лагерь устроился очень удобно, и отряд тотчас принялся за крепостные работы» [76]. Десимон непосредственно участвовал в этих событиях, о чём есть запись в его послужном списке: «10 июня находился при высадке и занятии с боя отрядом начальника прибрежной черноморской линии генерал-майора Раевского пункта на берегах Черкесии при реке Шапсуго» [77].
Затем Десимон вместе с Головиным через Тамань направился «в земли войска Черноморского вверх по Кубани до Ставрополя и возвратился в Тифлис 4 августа» 1838 года [78]
Экспедиция на левом фланге Кавказской линии в 1839 году.
А.Ф. Десимон «в 1839 году с 30 апреля находился при главноуправляющем Грузии во время экспедиции по левому флангу Кавказской линии и Южном Дагестане до села Ахты» [79]. В Русском биографическом словаре написано: «находился на левом фланге Кавказской линии и выказывал не раз храбрость и распорядительность достойную военноначальника» [80].
А.Ф. Десимон, сообщая предысторию усмирения Южного Дагестана, в своей известной дагестанским этнографам и историкам статье, пишет: «И эта часть Дагестана, так близкая к самому сердцу закавказских владений наших, оставалась нам неизвестною столько же, сколько и самые отдалённые края света. Правда, что вольные кубинские общества, пребывая покойными, не обращали на себя особого внимания до 1837 года, т.е. до кубинского возмущения…».
Далее он продолжает: «После укрощения мятежа большая часть участников оного, подвергшихся преследованию правосудия, скрылись в вольных обществах и, несмотря ни на какие требования, не были выдаваемые. Это обстоятельство вынудило главное начальство здешнего края послать в вольные общества в начале 1838 года отряд, дабы принудить их силою оружия к повиновению. Русские войска дважды в течение того года приходили к неприступной, по мнению жителей, позиции Аджиахурской и оба раза были обмануты ложными обещаниями безусловной покорности. Мало того, буйные жители обществ дерзнули даже спуститься на южную покатость хребта Кавказа и, находясь в сношениях с некоторыми неблагонамеренными беками Шекинской провинции, обложили крепость Нуху. Хотя они и были тот час же отражены от оной, но как непокорность этих обществ и кажущаяся неприступность жилищ их поселила во всех соседствующих провинциях мысль, что есть возможность противиться нашему владычеству, то, дабы положить конец этим невыгодным для нас понятиям и искоренить зло в самом его источнике, предпринята была нынешнего года экспедиция под личным начальством корпусного командира генерала от инфантерии Головина» [81].
В 1839 году Головин усмирил восстание в Самурзаканском округе и выдержал сильный пятидневный бой на Аджиахурских высотах, где заложил укрепление Ахты, давшее возможность открыть отсюда прямое сообщение через главный Кавказский хребет с лезгинской кордонной линией [82].
Вот как описывает эти события Десимон: «Ударом, нанесенным 30 мая мятежным скопищам лезгин по Аджиахуром, вполне была достигнута желаемая цель: дрогнул и затих Южный Дагестан; борьба кончилась в трое суток и, несмотря на неприступность мест, незначительною для нас потерею. После победы под Аджиахуром буйные и надменные жители вольных обществ умоляли о пощаде и с хлебом и солью принимали победителей во всех своих селениях и в самой Ахте…, в Ахте и на позиции Аджиахурской для упрочения владычества нашего на будущее время в этой нагорной стране возведены два укрепления и проложен кратчайший путь чрез хребет Кавказа, по которому разъезжает уже конная почта для постоянного сношения Грузии с Кубою и Дербентом» [83].
После водворения спокойствия в Южном Дагестане Десимон вместе с Головиным «через султанство Елисуйское и область Джаробелоканскую возвратился в Тифлис 26 июля» [84].
Как ещё можно остаться в истории, по крайней мере Дагестана.
А.Ф. Десимон после экспедиция на левом фланге Кавказской линии в 1839 году написал историко-этнографический очерк «Исторические сведения о бывших вольных общинах Кубинской провинции, составляющих ныне Самурской округ. Исторические сведения о Самурском округе 1839 г.», который впервые в Советское время, за исключением его первых четырех абзацев, был опубликован в книге: «Материалы по истории Дагестана и Чечни» / первая половина XIX века / т. III, ч. 1, 1801-1839, Махачкала, 1940, с. 379-385.
В 1958 г. в сборнике «История, география и этнография Дагестана XVIII–XIX вв. под ред. М.О. Косвена, Х.-М.О. Хашаева. М., появилась статья С.Б. Манышев «Бальнеологические ресурсы Дагестана и их применение в народной медицине» со ссылкой на А.Ф. Десимона.
Далее перечислим некоторые исследование, которые цитируют и ссылаются на Андрея Францовича:
- Хашаев Х-М.О., Косвен М.О. Общественный строй Дагестана в XIX веке. Изд-во Академии наук СССР, 1961 г.
- Ихилов М.М. Народности лезгинской группы: этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов 1967 г.
- Хан-Магомедов С.О. Лезгинское народное зодчество. Наука, 1969 г.
- Гаджиев В.Г. Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII-нач. XIX в: сборник научных статей Дагестанский филиал АН СССР, Институт истории, языка и литературы им. Г. Цадасы, 1981 г.
- Лугуев С.А., Османов М.-Ж.О. Материальная культура народов Дагестана в XIX-начале XX века: сборник статей. Дагестанский филиал АН СССР, 1988 г.
- Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М-Р. Дагестанские исторические сочинения. М., 1993 г.
- Баглиев З.Д. Куруш и курушцы. Дагестанский гос. университет, 1 янв. 1998 г.
- Ахмедов, М.Т. Южный Дагестан в первой половине XIX века: Исследование процесса присоединения к России и борьбы его народов против колонизаторской политики царизма. Диссертация (кандидат исторических наук), Махачкала. 1999 г.
- Пашаев, К.И. Историческая география Южного Дагестана, XV-XVII вв. Диссертация (кандидат исторических наук), Махачкала. 2000 г.
- Шихсаидов А.Р., Тагирова Н.А., Гаджиева Д.Х. Арабская рукописная книга в Дагестане Дагестанское книжное изд-во, 2001 г.
- Алиев Б.Г., Умаханов М-С. К., Историческая география Дагестана, XVII-нач. XIX в: Историческая география Южного Дагестана, Дагестанский научный центр, Ин-т истории, археологии и этнографии РАН, 2001 г.
- Абрамова М.П., Марковин В.И., Северный Кавказ: Историко-археологические очерки и заметки: сборник статей, РАН, Институт археологии. 2001 г.
- Алиев Б. Г. Борьба народов Дагестана против иноземных завоевателей: источники, предания, легенды, героико-исторические песни. Изд-во тип. Дагестанского науч. центра РАН, 2002 г.
- Аликберов А.К. Эпоха классического ислама на Кавказе: Абу Бакр ад-Дарбанди и его суфийская энциклопедия «Райхан ал-хака'ик» (XI-XII) вв.). Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 2003 г.
- Алиев Б.Г., Умаханов М-С. К. Дагестан в ХВ-ХВИ вв: вопросы исторической географии. Институт ИАЭ ДНЦ, 2004 г.
- Гасанов М.Р. Дагестан в истории Кавказа и России: проблемы, поиски и этюды. Даггосредуниверситет, 2004 г.
- Ризаханова М.Ш. Лезгины: ХIХ-начало ХХ в.: историко-этнографическое исследование. Изд. дом «Эпоха», 2005 г.
- Ремиханова Р.И. Докуз-пара в XVIII - первой половине XIX вв.: Социальная структура и административно-политическое устройство: диссертация ... кандидата исторических наук. Махачкала, 2005 г.
- Алиев Б.Г. Традиционные институты управления и власти Дагестана XVIII-первая половина XIX в. Институт ИАЭ ДНЦ РАН, 2006 г.
- Агаширинова С.С., Азизов С.А. Процесс образования крупных поселений и обособление в их структуре больших семей и патронимий. Журн. Вестник института истории, и археологии, и этнографии. Изд.: Институт истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН (Махачкала), №6, 2006 г.
- Гутнов Ф.Х. Горский феодализм, Часть 1. Ир, 2007 г.
- М. Р Гасанов. Дагестан: перекресток цивилизаций. Дагестанский государственный педагогический университет, 2007 г.
- Айтберов Т.М., Хапизов Ш.М. Елису и Горный магал в ХII – ХIХ вв. (очерки истории и ономастики). - Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2011 г.
