Родилась в 1924 году на хуторе Мацеста в семье Иоанна Константиновича и Елены Александровны Де-Симон. Раннее детство провела с родителями на хуторе и всю жизнь вспоминала этот период как самый светлый и счастливый в ее жизни. Отец Екатерины Ивановны очень любил природу, сад, огородничество, животных. Екатерина рассказывала, что отец ее, даже когда видел где-то в лесу или у дороги случайно проросшим от семечки какое-нибудь садовое дерево, непременно расчищал место вокруг и окапывал росток.
Помнила Екатерина, как ходили всей семьей в гости к дедушке Константину, который жил рядом, как все домашние уважали и почитали дедушку и благоговели перед ним, хотя он никогда не повышал голос, но все при нем вели себя весьма сдержанно и чинно. Все, что окружало тогда Катюшу, казалось ей святым и возвышенным, и на всю жизнь запечатлелось как некий идеал человеческих отношений, любви и чистоты.
Но блаженный покой и счастье продолжались недолго: в 1930 году начались преследования И. К. и его семьи со стороны предержащих властей. Шестого февраля 1930 г., видимо, по доносу, Иван Константинович был арестован ОГПУ по обвинению, предусмотренному ст. 58. 10 УК - «антисоветская пропаганда и агитация». Обвинение было снято 16 февраля ввиду недоказанности. Но мясорубка репрессий уже не могла остановиться. В марте сельсовет признал хозяйство Ивана Константиновича кулацким, т.к. «Де-Симон в прошлом был помещиком, и его отец имел дом в Сочи».
В мае того же года президиум сельсовета с активом бедноты и батрачества постановил «признать окулачивание правильным», т.к. Де-Симон – «бывший помещик, имеет дом в 4 комнаты, сад 3 га, лошадь, 4 теленка и 3 коровы». (На самом деле корова была одна). Неоднократно Иван Константинович апеллировал в райисполком и сельсовет о снятии кулачества. Не помогла и справка о том, что он был красным партизаном и служил в Красной армии. В июне Раздольский сельсовет признал его кулаком уже как эксплуататора. И в ОГПУ для исполнения пришло постановление о высылке по 3 категории с конфискацией имущества и лишением избирательных прав Де-Симон И.К. с семьей «т.к. он в прошлом был помещиком, а после революции кулаком».
За семьей уже ехали красноармейцы, когда, предупрежденный начальником Мацестинской милиции Локтионовым, с выданным им же пропуском, Иван Константинович с женой и 3 летним сыном Львом по другой дороге успел выехать в Гагру, а дочери - Маргарита и Екатерина первое время оставались в Сочи у дедушки Константина Андреевича. Семью приняла уже жившая в Старой Гагре Алла Константиновна Де-Симон (Голенко). Там Иван Константинович устроился работать извозчиком, пытаясь прокормить семью.
Нужда и голодное положение семьи в Гаграх заставило Елену Александровну в 1932 отправить младшую дочь Екатерину на 2,5 года в Москву к сестре Анне Александровне. Она прожила там с 1932 по 1935 гг. Маленькая Катя очень переживала разлуку с семьей. В какой-то момент Анна А. отписала сестре Елене предложенье – удочерить ею Катюшу. Катя узнала об этом и горько плакала: «Неужели мама отдаст меня?» Но Елена Александровна ответила, что очень благодарна сестре за заботу о дочери, но отдать Катюшу она не может.
Вернувшись в Гагру, она в трудные годы вязала воротнички и делала с отцом и матерью рамки для фотографий (рисовали рамки на стеклах) на продажу. Этим зарабатывали на хлеб. Екатерина Ивановна рассказывала, как папа брал рамки и ехал на телеге их продавать, за ним бежала всецело преданная ему собачонка. Но у Ивана Константиновича часто случались приступы эпилепсии (после травм головы, полученных в застенках ОГПУ), тогда он ронял рамки, и они бились. Родные ждали дома отца – принесет ли он хлеб, если прибегала запыхавшаяся собачка, понимали, что с отцом приступ и шли искать его. Жили очень бедно, мерзли. Хотя в Гаграх климат мягкий, но из-за влажности бывает очень холодно зимой. Однажды брат Катюшин Лева шел в школу и вдруг увидел в замерзшей луже 100 рублей. Иван Константинович купил на эти деньги печку «буржуйку», потом ходил на развалины старой печи для выжигания извести и собирал там куски окаменевшего угля. Этим топили печь, и семья была счастлива.
Екатерина Ивановна помнила, как в их тесной комнатке, где ютилась вся семья и дети, умирал от туберкулеза дедушка Константин Андреевич, высланный из Сочинского района, прошедший ссылку в голодные степи и перед смертью нашедший пристанище в семье сына своего Иоанна. Дедушка тяжело страдал и умер в 1937 году, но как ни странно – никто в семье не заразился туберкулезом.
Училась Катюша в Гагрской средней школе N 2. В старших классах стала мечтать об авиации, и в 9-м классе поступила в планерный клуб. Летала на планере, и всегда вспоминала то удивительное ощущение тишины и свободы, которое испытывала в полете: «Летишь, как птица – чуть уклонишь тело вправо, и планер летит вправо, чуть отклонишься назад и взмываешь в небо…» Тогда шефствовала над планерной школой Валентина Гризодубова. 20 мая 1941 Екатерина встречалась в Сочи с Мариной Расковой, в полк которой она стремилась попасть. В летное училище в Гори из планеристов принимали только мужчин. Екатерина осталась в планерной школе инструктором.
Когда при мобилизации девушек 15.04.1942 сестре Маргарите пришла повестка, Екатерина добровольно, из 10 класса пошла с ней в армию, на действительную военную службу. Служила в Батуми, в 466 зенитно-артиллерийском полку, тогда всех почти мужчин отправили на фронт, остались немногие офицеры, и на защиту воздушных границ над Черным морем, в 17 км от территории союзника фашистской Германии - Турции, встали девушки - зенитчицы, связистки, разведчицы. Екатерина служила в должности командира отделения разведки, в звании младшего сержанта. С 16.01.1942 по 18.11.1943- в составе Действующей армии в г. Батуми. Демобилизовалась 12.07.1945. Награждена медалями "За Оборону Кавказа", "За Победу над Германией", «Орденом Отечественной Войны 2 ст.» и др.
Екатерина Ивановна вспоминала ужаснейший момент из истории своей службы: тогда они охраняли Батумский порт от налетов немецкой авиации. Но вот по вине какого-то предательства и наведения немецкая подводная лодка нашла проход через минные ограждения, проникла в центр сосредоточения военного флота в Батумском порту и подорвала корабли. Начался огненный кошмар – горели крейсера, само море. Девчонки зенитчицы в срочном порядке выносили тяжелейшие снаряды из области пожара, боялись, что начнут взрываться зенитные склады. Очень много моряков тогда сгорело, и море было покрыто обгоревшими трупами.
Первое время после войны Екатерина Ивановна работала бухгалтером в Гагре в воинской части 319-36. В 1947 г. работала бухгалтером в здравнице им. Баумана. В 1948 работала бухгалтером производственной части Гагрского рыбзавода. В 1948-1949 году работала старшим инспектором по кадрам и спец. работе Савинского глинно-цементного завода в Архангельске. С 28.05.1949 Екатерина стала работать в Гагра в райздравотделе секретарем. Благодаря письменному обращению Екатерины к Маленкову в Гагре открыли курсы медсестер, которые она и окончила в 1956. После открытия городской больницы с 1957 - работала медстатистом, затем зав. отд. Кадров.
В 1964 Екатерина переведена была на должность старшей медсестры. С 1973 г. стала лаборанткой судебной экспертизы. Проработала 44 года. Награждена «Почетными грамотами» и медалью "За Доблестный Труд". Работа в судмедэкспертизе была, наверно, самым мрачным периодом в жизни Екатерины Ивановны. Впечатлительная и очень сострадательная Екатерина Ивановна, которая горе людей принимала необыкновенно близко к сердцу, глубоко переживала все те ужасы и жестокости нашего мира, какие во всей полноте ей приходилось узнавать и видеть в связи с ее работой.
После того, как сын ее Михаил в 1984 году ушел в монастырь в Грузии, недалеко от Тбилиси, Екатерина Ивановна глубоко переживала это событие, но потом и сама стала глубоко и искренно верующей. В 1985 году она приняла св. крещение с именем Мария, часто посещала сына в монастыре и до последнего часа своей жизни горячо молилась за всех близких – живых и усопших. Умерла 4 декабря 2013 года на праздник Введения Божией Матери во храм.
Екатерина Ивановна отличалась необыкновенно отзывчивым и любвеобильным характером. Вся жизнь ее была исполнена заботой о близких. Она готова была ради близкого ей человека идти «и в огонь и в воду», и в ссылку и на каторгу и на "край света". Свою жизнь она не представляла без заботы о ком-то, только тем и жила, что могла кому-то чем-то помочь.
Архимандрит Лазарь
